Интересно, какую жизнь должен прожить человек, чтобы оставить такой яркий след в истории как, например, золотоордынский темник, беклярбек Мамай? На географических картах Украины и России можно найти населенные пункты Мамаи, Мамайки, реку Мамай-Сурку, Мамаеву слободу, Мамаев курган, Мамаев яр и др. В древнерусской литературе Московского княжества «Летописной повести о Мамаевом побоище», «Задонщине», «Сказании о побоище Великого князя Дмитрия Ивановича» Мамай характеризуется как «нечестивый», «поганый» и «преступный». Зато украинская фольклорная традиция видит в лице Мамая явно положительное явление. Один из самых популярных образов казака-рыцаря получил название «Казака-Мамая». Причем этот образ к середине XVIII века стал настолько популярным, что его можно было увидеть в каждой украинской хате, и висел он на почетном месте возле икон. «Казаков мамаев» рисовали на полотне, на стенах зданий, оконных ставнях, дверях, посуде и даже ульях. Часто образ дополнялся надписью: «Я казак Мамай, меня не займай». Упоминания о казаке Мамае можно встретить среди народных легенд, поговорок и прибауток. Но лучше всего его образ запечатлен в народной живописи: в бархатном жупане, сафьяновых сапогах и синих шароварах, круглая выбритая голова с закрученным за ухо оселедцем, длинные усы, черные брови, карие глаза, тонкий нос — типичный представитель тюркских народов, а не светлоглазых, русоволосых славян.
Так почему же все-таки казак Мамай, а не Иван, Степан или Богдан? Дошедшие до нас скудные письменные источники того времени позволяют предположить, что Мамай родился приблизительно в 1335 году, хотя точных данных нет. По отцовской линии он, возможно, был потомком кипчакских (половецких) ханов, а его мать, вероятно, была дочерью золотоордынского мурзы из монгольского княжеского рода Киятов. Возвысился Мамай при золотоордынском хане Бердибеке (1357—1359-е), женившись на его дочери. Со второй половины 1350-х Мамай занимал должность наместника Крыма и Северного Причерноморья. В 1357 году тесть Мамая — хан Бердибек — назначил его беклярбеком, то есть на одну из главных должностей в администрации Золотой Орды, в функции которой входило руководство армией, внешними делами и судом. После убийства Бердибека ханом Кульпой в 1359 году Мамай объявил последнему войну. Поскольку сам Мамай не принадлежал к роду Чингизидов, то он не мог быть ханом официально. В августе 1361 года он провозгласил ханом своего ставленника Абдуллаха из рода Батуидов — потомка хана Батыя. Однако другие претенденты на власть в Золотой Орде отказались признать его верховным правителем. В Орде начался период так называемой «Великой замятни» — междоусобной борьбы за власть. Нужно отдать должное Мамаю, который к 1366 году взял под свой контроль ту огромную и самую богатую часть Золотой Орды, которая располагалась к западу от реки Волги. Временами ему удавалось овладеть и столицей Золотой Орды — городом Сараем, что на левом берегу Волги. Некоторые историки считают Мамая ставленником генуэзских банкиров, отношения с которыми были налажены еще со времен его наместничества над Крымом. Генуэзские купцы были заинтересованы в сильной и стабильной власти в Золотой Орде, по территории которой проходил так называемый Великий шелковый путь. В междоусобной борьбе, кроме Генуи, Мамай опирался на Венецию и Великое княжество Литовское. Мы бы сейчас сказали, что он был сторонник западной ориентации, в отличие от своего основного конкурента, хана Тохтамыша, который получал поддержку с востока от Тимура — защитника купцов Самарканда и Бухары. Л.Н. Гумилев писал: «В царстве Мамая обитали потомки половцев, алан, ясов, косогов, крымские готы и евреи, а союзниками его были литовцы и генуэзцы, сам же он был по происхождению монгол».
Судьба Мамая известна. На Куликовом поле в 1380 году русские войска победили 120-тысячное разноплеменное войско Мамая. Л.Н. Гумилев отмечал: «Спаслись только те, у кого были быстроногие и неуставшие кони. Однако их, видимо, было немало, потому что в начале 1381 года Мамай опять стоял во главе сильного войска и пытался остановить наступление Тохтамыша, перешедшего Волгу, скорее всего, по льду. Но когда Мамай встретил Тохтамыша на берегу Калки (близ современного Мариуполя), его воины сошли с коней и принесли присягу законному хану Чингизиду. Они не схватили и не выдали своего вождя, что, по их воззрениям, было бы предательством. Они позволили ему уехать в Крым, где Мамая прикончили его союзники — генуэзцы…» Н.М. Карамзин, описывая последние дни Мамая, утверждал, что генуэзцы не только хотели угодить победителю Тохтамышу, но и завладеть мамаевой казной. Есть версия, что Мамай после поражения в Куликовской битве успел вывезти из Сарая ханскую казну, да и жалованье разбитой наемной армии оставалось при нем.
Однако есть основания сомневаться, что Мамай погиб зимой 1381 года в Крыму. Зная алчность генуэзских властей города Кафы (современной Феодосии), модно предположить: имея значительные материальные средства, он вполне мог откупиться и даже организовать себе пышные похороны. Известный русский художник И. Айвазовский, живший в Феодосии в XIX веке и занимавшийся археологией, считал, что нашел могилу Мамая в селении Шейх-Мамай (нынешний поселок Айвазовское). Для Мамая в ситуации полной потери власти и его положения лучшим вариантом было бы известие о его смерти, доведенное до сведения врагов. В этом случае, где бы мог искать спасения перешедший на нелегальное положение бывший темник Мамай? Видимо, в родных и знакомых местах. Современный украинский историк, изучающий период Золотой Орды, Михаил Ельников сообщает, что еще в 1363 году в древнерусских летописях появились термины «Муратова орда» и «Мамаева орда». Исследователи считают, что центр кочевий темника Мамая находился, скорее всего, в низовьях Днепра, в районе плавневой части Великого Луга, где были военные лагеря ставленников Мамая Абдуллаха и Мухаммед-Булака. В этом регионе сосредоточилась значительная часть местного оседлого населения, что позволяло пришлым кочевникам вести комплексное хозяйство. Эти места на Днепре известны как центр зарождения украинского сечевого казачества.
Кстати, слово «казак» имеет тюркскую этимологию, а не славянскую. М.С. Грушевский писал: «Слово казак широко распространено у народов турецкого корня, оно было в употреблении у половцев и до сих пор используется турецко-татарскими народами, а обозначает «бродягу, который промышляет войной и разбоем». Применялось оно для степных татарских бродяг, перешло и к нашим украинским». Современный украинский исследователь Г. Халимоненко переводит чагатайское (среднетюркское) и крымско-татарское слово gazag как «свободный, независимый человек, искатель приключений, отважный завоеватель». Термин «казак» впервые упоминается в Начальной монгольской хронике 1240 года, куда перешел из тюркских языков в значении «склонный к завоеваниям». В словаре половецкого языка «Кодексе Куманусе» (1303 год) он фигурирует в значении «страж», «конвоир». О том, что казачьи ватаги гуляли в Крыму на рубеже XIII—XIV веков, позволяют судить заметки греческого автора Синаксара 1308 года (город Сугдея, нынешний Судак), опубликованные в середине XIX века. В них говорится: «Того же дня сканал раб божий Алмалчу, Самоков сын, молодой человек, которого закололи казаки». Польский хронист Мартин Бельский писал, что в конце XIV века на восточных кордонах Польши существовала общность, которая по своему жизненному укладу была близка к казакам. Этой общностью могли быть остатки мамаева воинства. Мамаю нужно было где-то укрыться и затаиться. Если Тохтамыш узнал бы, что Мамай жив, значит, на его поимку было бы направлено войско. И если попросить политического убежища в Литве, то неизбежна война между Золотой Ордой и Великим княжеством Литовским. Кстати, сын Мамая Мансур мог себе позволить найти убежище в Литве. Тохтамышу нужен был не он, а его отец. Мансур был принят на службу в Литве князем Ягайло. В 1399 году, после битвы на реке Ворскле, литовский князь Витовт передал Мансуру в вотчину урочище Глину на юго-восточных кордонах княжества, а его потомки получили титул князей Глинских. Так что лучшего укрытия, чем днепровские плавни, Мамаю было не найти. Эти места в то время были «богаты рыбой и зверем», что позволяло решать вопросы питания воинов. Относительно недалеко — вотчина сына Мансура (территория нынешней Полтавской области), если конечно старый вояка Мамай смог дожить до этих дней. Обращает на себя внимание и многолетняя поддержка, которую оказывали Мамаю в этом регионе. Именно там он спасался после поражений в ордынских усобицах, и оттуда снова появлялся со свежими силами. Видимо, Мамай имел высокий авторитет у местных бродницких ватаг, которые контролировали все броды и перевозы через Днепр и его притоки. Бродники представляли собой смешанную славяно-аланскую общность, русскую — по языку и христианскую — по вере. Первое письменное упоминание о бродниках найдено в Киевской летописи под 1147 годом. Тогда черниговский князь Святослав Олегович просил бродников вместе с половцами помочь ему в борьбе с киевским князем Изяславом Мстиславичем. Военизированные отряды бродников занимались лоцманством, перевозили людей, имущество, скот с одного берега реки на другой (тогда еще не умели строить мосты), сопровождали торговые караваны от одного перевоза до другого, обеспечивая надежную охрану купеческих товаров от многочисленных разбойников средневековья. Можно предположить, что объединение казаков Мамая — «склонных к завоеваниям», личных «стражей и конвоиров» своего вождя — с ватагами бродников и стало основой украинского казачества. Для полного слияния этих военизированных общностей потребовалось почти столетие.
Первые письменные упоминания именно об украинских казаках относятся к 90-м годам XV века. Так, в 1492 году, реагируя на жалобу крымского хана Менгли-Гирея на ограбление его корабля в низовьях Днепра, под Тягиней, и другие «бесчинства киян и черкасцев», великий литовский князь Александр пообещал выяснить это дело «межи казаками». Именно об украинских казаках сообщает Менгли-Гирей в ярлыке великому князю московскому Ивану III. В нем говорится, что в 1493 году ханского посла, который возвращался из Волахии в Крым, возле днепровского перевоза «…из черкасского городка казаки потоптали, все поломали, пеша оставили». Кстати, возглавлял отряд казаков тогда черкасский староста Богдан Глинский — прямой потомок темника Мамая. М.С. Грушевский, рассматривая вопрос возникновения украинского казачества, утверждал, что все письменные упоминания о казаках до второй половины XV века связаны только с тюркскими казаками или казаками других народностей, но не славянами. Казачество «ославянилось» под влиянием бродников.
Версия о тесном слиянии тюркского и славяно-аланского компонентов позволяет разгадать некоторые загадки истории украинского казачества. Первая: исключительно вся терминология казачества является тюркской по языку, включая само слово «казак»: атаман, табор, конь, бунчук, кош, сабля, оселедец, шапка, шаровары, товарищ, люлька и т.д. Вторая: тяготение казацких сечей и лагерей к водной стихии, морская тактика, навыки судостроения (казацкие чайки). Понятно, что это — наследство бродников, но никак не тюрок-кочевников. Третья: в исторических документах запорожских казаков называют «ордынскими казаками», «кардаш-казаками», но чаще всего «черкасами». Известно, что ядро бродницких ватаг состояло из потомков аланов — некогда самых многочисленных жителей Северного Причерноморья. Во времена формирования казачества народы аланского (сарматского) корня назывались ясами, косогами и черкасами. Принято считать, что современные кавказские народы — осетины, адыгейцы, абхазы и черкесы — также являются потомками аланов. Кстати, Н.М. Карамзин в составе войска Мамая на Куликовом поле называет не только татар, генуэзцев, половцев, но и черкесов и ясов. Первое же письменное упоминание о городе Черкассы относится к 1394 году, хотя понятно, что город был основан несколько раньше, например в 1381 году, то есть во время появления в Приднепровье остатков многоликого мамаева воинства. Не случайно, в Оттоманской Порте казаков именовали «смешанным народом». Четвертая: щепетильное отношение казаков к вере предков, или к православной (греческой) ветви христианства. В рассматриваемое нами время многие татары еще оставались язычниками. Некоторые из них уже приобщались к исламу, но, скорее всего, чисто формально. Зато у бродникой в тот момент уже были достаточно устойчивые религиозные традиции. Автор XVI века А. Гваньини утверждал, что потомки аланов (ясы, косоги, черкасы и пятигорские татары) были крещены еще святыми Кириллом и Мефодием по поручению константинопольского императора Михаила Палеолога в IX веке. В своей хронике А. Гваньини писал: «Они мужественно обороняются от турков и татар, имеют свой собственный язык, христианское греческое богослужение, которое они отправляют славянским языком. Они живут лагерями, как и другие татары, при погребении своих родных и подданных устраивают богатые тризны. Они очень смелые в нападениях за добычей, поединках и битвах. Ради добычи они выходят на чайках в Эвксинское море, а как на кого-нибудь нападут, то грабят и берут большую добычу».
Итак, мог ли темник Мамай стоять у истоков тюрко-алано-славянской интеграции? По времени своего исчезновения с большой политической арены — вполне. По своему авторитету и политическому «весу» у него вряд ли были конкуренты в Приднепровье. Главный враг Мамая — хан Тохтамыш — несколько раз бывал в Киеве, получал военную помощь от князя Витовта, его приближенные наделялись землями на южных границах Великого княжества Литовского, но Тохтамыш не оставил о себе память в народе. Лихих разбойников в Украине до сих пор называют Мамаями, а не Тохтамышами («пронесся, как Мамай»). Кроме того, «мамаями» называют каменные статуи на степных курганах. Историки связывают эти изваяния с половцами-куманами. Нам известно, что в жилах Мамая текла и половецкая кровь. Не исключено, что и похоронен он был по половецкому обычаю в Приднепровье, а не в Крыму, со всеми атрибутами, соответствующими его положению. Народную любовь Мамай мог заслужить, защищая оседлое население региона от опустошительных набегов враждующих феодалов. Дело отца продолжил сын Мансур, охраняя юго-восточные рубежи литовского государства со смешанным тюрко-славянским населением. Сын Мансура — князь Лекса — в крещении Александр Глинский тоже был видным военачальником на службе у князя Витовта. Потомок Мамая — Богдан Федорович Глинский, живший в конце XV века, будучи черкасским наместником, считается одним из первых организаторов украинского казачества. Таким образом, в истории Украины не только сам Мамай, но и его потомки — Мамаевичи — стремились сформировать положительный образ своего рода и оставить о себе добрую память в умах потомков.
Возвращаясь к художественному изображению казака Мамая, следует отметить, что эти картины были максимально распространены на современной Полтавщине, Харьковщине, Черкащине, Черниговщине. Часто под картинами были написаны стихи, характеризующие казака Мамая. Например, на картине, которая находится в музее украинского изобразительного искусства в Киеве, есть стихотворение-монолог, отдельные отрывки из которого могут подтверждать нашу версию о нелегальном проживании Мамая в Приднепровье.
Хоч дивися на мене, та ба — не вгадаєш
Відкіль родом і як зовуть — нічирчик не знаєш.
Коли трапилось кому у степах бувати,
То той может прізвище моє угадати.
***
Тепер бачу на світі біда,
Що мене сцурався рід.
Не бісь, як був багат,
То тобі казали: Іван-брат.
А тепер, як нічого немає,
То ніхто не знає.
***
Глянь на герб знаменитий,
Він висить на дубі.
Правда, як кінь в степній волі,
То так козак не без долі.
Куди хочет — туди скачет,
За козаком ніхто не заплачет.
Бросается в глаза несоответствие названия картины «Казак Мамай» и имени «Иван-брат», от лица которого ведется стихотворный монолог. Одним из объяснений этого несоответствия может быть прижизненная смена Мамаем своего имени, вызванная нежеланием своего обнаружения золотоордынцами, москвичами и генуэзцами. Сложнее объяснить наличие почти на всех изображениях казака Мамая музыкального инструмента — кобзы, причем в центре художественной композиции. Сейчас сложно сказать, был ли жестокий воин Мамай творческой личностью, играл ли на музыкальных инструментах, любил ли музыку? Известно то, что украинская кобза ведет свое начало от тюркского «кобыза». Самые древние кобызы имели только несколько струн. Во времена Мамая в Приднепровье кобза была самым распространенным музыкальным инструментом. Бродячие музыканты, певшие под ее аккомпанемент, назывались кобзарями. Большинство картин казака Мамая, дошедшее до наших дней, датируются XVII—XIX веками. Это времена, когда кобзу давно уже вытеснила бандура, хотя музыкантов по-прежнему называли кобзарями. Простые люди, которые вывешивали картины казака Мамая в своих жилищах, видели в кобзе символ певческой, творческой души украинского народа, который мог не только приобщаться к прекрасному, но и постоять за себя, потому что элементы казацкого оружия также присутствуют в композиции.
Подводя итоги нашего исследования, хотелось бы отметить, что мы не претендуем на истину в последней инстанции, но версия о том, что темник Мамай мог неофициально доживать свой век в Приднепровье, имеет право на существование. Ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что Мамай был личностью неординарной. Организаторские способности, интеллект и волевой характер позволили ему достичь больших вершин в политике, сосредоточить в своих руках неограниченную власть на огромной территории Северного Причерноморья и Приазовья. А добрую память о нем у предков современных украинцев можно объяснить тем, что именно он мог стоять у истоков украинского казачества.
Кандидат исторических наук Анатолий Афганский