Редкий случай, когда серьезное навигационное происшествие предотвратила не мощная корабельная аппаратура, а человеческий нюх в прямом смысле слова. АПЛ «Андромеда» шла в надводном положении. Вспомогательное судно для измерения физических полей (СФП), обеспечивавшее очередной этап ходовых испытаний лодки, потерялось в тумане, похожем на молоко.

Ни акустики не могут засечь, ни радисты связаться, ни вахтенный офицер (вахцер) ощутить всеми органами чувств. Видимость жуткая — метров сорок-пятьдесят. На мостике чутко напрягали ушные раковины и барабанные перепонки: СФП должно вроде бы подавать противотуманные сигналы. Ни фига не слыхать. А погружаться без установления четкого контакта с СФП не положено, так и «висит» лодка в надводном положении…
Командир, капитан I ранга Валильщиков, известный буйным нравом, зверствует: напрягает и акустиков, и радистов, и вахцеров. Где СФП? Потеряли, балбесы, что теперь начальству в базу докладывать? Еще нюансик: накануне командир вдрызг переругался по радио с гражданской командой СФП. Ну не понимают гражданские подводницких команд — рулят куда попало, меряют не то, докладывают не так. Да и юмор военно-морской их не вдохновляет — подумаешь, на командирское выражение «зелень подкильная» обиделись… Теперь разыскивай обиженных в этом молоке.
Лодка на малых ходах бороздит полигон Белого моря, периодически издавая тифоном противотуманный рев. Командир спускается с мостика вниз, в центральный пост. И тут вахцер докладывает сверху: «Тащ кап-пера… Тут это… Борщем пахнет!» Вахцер популярно объясняет: к запахам моря и тумана вдруг начал подмешиваться запах какого-то земного варева, напоминающего наваристый флотский борщ.
Взбешенный командир пулей выскакивает на мостик — ишь, шутничок, щас ка-ак… И вдруг в его гневно раздутые ноздри действительно попадает запах самого настоящего борща с дымком, как от костра. Ветерок дует в нос лодки — значит, источник запаха прямо по курсу. В берег, что ли, сейчас врежемся?! Командир дико орет вниз: «Обе турбины стоп!» В ответ из туманного молока явственно доносится лязг, словно ложкой о дно миски скребут. «Обе реверс!!!»
Лодка потихоньку останавливается, боцман Саша Слюсарь на мостике отчаянно трубит тифоном, улюлюкает сиреной и попутно визжит в мегафон диким голосом что-то вроде: «Сгинь, нечистая!» И тут сквозь туман прорисовывается корма потерянного СФП. На корме — полевая кухня (почему-то на судне модно было готовить пищу в обычном сухопутном котле).
Немая сцена: на мостике лодки, раскрыв рты, вылупив глаза и подняв руки вверх, застыли подводники, на корме СФП в таком же состоянии замерли бывалые гражданские морячки. У одного из них «зависла» у самого рта ложка с варевом. Все, сейчас нос лодки «поцелует» задницу СФП. Суденышку от такой «ласки» мало не покажется. Разнесет к чертовой бабушке! Лодка останавливается метрах в пяти от кормы СФП. Первым приходит в себя командир «Андромеды».
Гулким командирским голосом «кап-раз» Валильщиков мрачно изрекает: «Ну что, зелень, наливай своего борща-то. Зажали?» Моряки СФП в восхищении: вот это подводники, вот это класс управления кораблем! В вахтенный журнал АПЛ маневр записали как «Отработка по плаванию в сложных условиях». Кстати, борщец был тогда на СФП знатный…