БОЙ ЗА ПЕТЕРГОФ.
ЧАСТЬ 12

Сотник мгновенно пришпорил коня, одним рывком покидая опасный для него окоп. Оставаться в нём, когда за спиной находилась медсестричка с оружием, для Светара было крайне рискованно.
— Ну хоть этого то я срублю! — направляя коня к бегущему за машиной Василию, скрежетал зубами казачий сотник.
— Шеренга, заряжай! — командовала Бастет, продолжая указывать стволом нагана на хорошо видимого в темноте буланого коня сотника.
Васяка, Петрович и Виктор Иваныч щёлкнули затворами своих винтовок.
— Шеренга, цельсь! — продолжала Вероника, — Шеренга, огонь!
Три прицельных винтовочных выстрела, слившиеся в один грохот, мгновенно сразили коня казака. Буланый, споткнувшись, упал. Казачий сотник, перелетев через его голову, свалился на землю… Есаул увидел, какая беда произошла с его боевым товарищем, и понимая, что отбиться от взявшей инициативу клинкового боя СехметРы уже бесполезно, решил уйти спасать друга. Стегнув сильно израненного саблей рабочего, своего вороного, Коноваленко помчался к месту падения Светара.
— Шеренга, заряжай! — чётко, как метроном, командовала Бастет, — Шеренга, целься!
— Плохо видно вороного в ночи, командир……
Татьяна, услышав это от большевиков с шеренги, закинула шашку в ножны и достала свой электрический фонарь, в надежде высветить его лучом коня есаула. В другую руку она взяла «Парабеллум».
Коноваленко, двигаясь зигзагами, что бы не попасть под возможный винтовочный огонь красных, стремительно сокращал дистанцию к сотнику. Светар, увидев в темноте луч карманного фонаря, снял со спины карабин и тщательно прицелился в лампочку блуждающего по парку пучка света.
— Бах! — неведомая сила вырвала из рук подарок Дзержинского. Изуродованный фонарь скатился в тёмную траву парка.
— Вот гад! — с досадой выстрелила Таня в сторону лежащего на земле коня сотника.
Светар был хорошим стрелком и на его рубахе красовался латунный значок «За отличную стрельбу». Перезарядив карабин, он увидел приближающегося вороного коня есаула.
— Прыгай назад! — крикнул есаул сотнику, — Не ранен? Смогёшь?
— Уходим! — сотник вскочил на коня за спину есаула и чуть не падая в попытке схватится за обрубок хвоста, крикнул, — А где хвост то?!
— Да эта красная сволочь в подштанниках! — зло кричал Коноваленко, — Нихрена не умеет шашкой воевать, взял моего коня изрезал, гад! Как с этими тварями красными, воевать то, сотник? Непорядочные они!
— Да один из них гитарой моего буланого по морде отоварил! — прижимаясь к спине есаула, возмущался сотник, — Я такого подлого удара и не ожидал! Нечестный этот бой, есаул, был, нечестный!!!
Два наездника на одном коне, догоняли выезжающий из парка «Руссо-Балт».
— Вы ещё живы, господа? — ехидно удивилась Мелисандра, — Красные сокрушены?
— Ваш тон не уместен, мадам! — огрызнулся Коноваленко, — Подвиньтесь на заднем сидении, к вам сотник переберётся, моему раненому коню двоих не вынести!
Светар плюхнулся у коробок с пулемётными лентами.
— Ну хоть сами живы остались, господа казаки… — оглядев обоих, сказал капитан, — Что то ну никак нам всем не везёт в боях против красных в последнее время….
— Ыыыыыы! — заметил улыбающийся Орк, разглядывая силуэт коня есаула, — А что это с вашей лошадью, любезнейший? Где её хвост? Красные оторвали?
— Да там эта тварь в подштанниках! Не пулемётом пользоваться не умеет, ни шашкой! Зато поистыкал всего моего вороного! — негодовал есаул.
— Уж не он ли вас обоих прогнал? — поддельно всплеснула руками командир женского батальона.
— Нет не он! Там поумнее и попроворнее бойцы у красных оказались….- сокрушаясь, подытожил сотник, — Воевать, как выяснилось, умеют….
Машина, набирая скорость выехала на дорогу, ведущую в сторону Царского села….

— Шеренга, разряжай! — убедившись в отсутствии опасности, скомандовала Вероника, убирая наган в кобуру, — Проверить потери, оказать помощь раненым!
— Все живы? — пряча «Парабеллум» в кобуру, огляделась вокруг СехметРа.
— Ты, Танечка, вот зря рискуешь! — закидывая в ножны кавказскую саблю, подошёл к комиссару Митя, — Видишь же, я отлично справляюсь! Ещё немного и казак бы лежал у ног своего вороного коня!
— Ага! — рассмеялась СехметРа, оглядывая рабочего в его грязных подштанниках, — По крайней мере вороной этого казака, твоё «мастерство владения клинком» надолго запомнил! Ты уж если саблю то присобачил себе к поясу, то хоть не поленись пару-тройку ударов ею выучить! А то для тебя что палка, что шашка, никакой разницы!
— Подпоручик, ну что же вы за баран то такой! — кричала на Игоря Леночка, — Зачем вы сломали нашу гитару?! У вас же винтовка есть дяди Митина и патроны к ней! Ей надо было в бою действовать, а не музыкальный инструмент ломать!
— Госпожа Лена, да я забыл вчера, где её бросил! — оглядываясь вокруг себя, оправдывался Игорь, — Одна гитара в руках оказалась!
— А где наш водитель? — закидывая винтовку за спину, поинтересовался Виктор Иваныч, — В окопе его нет!
Красные побежали к тихо рыдающему на коленях Василию.
— Васенька, вы не ранены? — наклонилась над ним Леночка.
— У меня больше ничего нет….- вытирая слёзы отвечал Василий, — Только эта машина была… Мой «Руссо-Балт»
— Ну и чёрт с ней, Василий! Наступят хорошие времена, у тебя новая будет, ещё даже лучше этой! — успокаивала водителя комиссар.
— Не чёрт с ней!!! — зло возразил Василий, — Я в неё всю душу вложил! А у меня последнее отобрали!
Большевики молча стояли перед Василием, не находя никаких слов утешения… Постепенно начинал капать дождь на землю многострадального парка Петергофа…..Грозовые раскаты далёкого грома усиливались, кое где сверкали молнии…

Нос моторного катера с «Антигерманца» плавно вошёл в песок ночного берега Финского залива. Начиналась гроза…Сверкающие молнии озаряли корпус подбитого броневика анархистов.
— Что это за шум такой со стороны автомобиля? — поинтересовался Ржевский у Сани, — Двигатель пытаются запустить?
— Как будто мотоциклетный….- озадаченно проговорила Марианна, снимая винтовку с предохранителя, — Правда не стабильный звук, как будто газом работают…
— Пойду ка я проверю! — доставая пулемёт из катера, ответил Саня, — А вы оставайтесь здесь на берегу, если что — я подойду! А то вон опять стрельба слышалась в парке…
Фёдор и Эдик безмятежно храпели, сотрясая стальные бока подбитого броневика. Снаружи этот громкий храп можно было спутать с работой мотоциклетного двигателя.
— Просыпайтесь! — зарево очередной молнии осветило зловещую фигуру матроса с пулемётом в проёме выбитой двери броневика, — Пошли за мной!
— Ой! — Эдик протёр глаза и принялся тормошить спящего Фёдора, — Феденька, вставай! Он таки пришёл за нами с того света!
— Господи! — простонал враз протрезвевший Фёдор, — А ведь как живой! Даже с таким же пулемётом!
— Времени нет! — зловеще произнесла фигура матроса, освещаемая всполохами молний, — Пошли!
Раскаты грома грянули в такт словам матроса…..
— Ему в аду ахфицерское звание присвоили! — крестясь, отодвигался от двери Эдик, — Собрали по кускам из того, во что его Мелисандра своей шашкой порубила и принарядили для отправки на землю…..
— Мы не хотим с тобой! Мы хотим ещё на этом свете пожить! — захныкал Фёдор, — Чего мы тебе сделали такого плохого? Чего ты за нами припёрся, за бедными анархистами?
— У него косы почему то нет, Феденька! — тормошил за плечо друга Эдик.
— Как будто он из пулемёта нас не покосит! — хныкал Фёдор, — Может им теперь в аду вместо «Литовок», «Льюисы» выдают!
— Чего вы там бормочите и ноете? — грозно спросил Саня, — Собирайтесь уже!
— Ну сходи лучше к белым, забери их души! — причитал Эдик, отодвигаясь подальше от «Адского посланника», — Ну чего ты сразу то за нами?
— Или лучше вон к большевикам сходи… — вторил ему Фёдор, — Там только Танькой, Вероникой, бурятом и крестьянином в своём аду план по грешникам выполнишь! Ну чего ты сразу с бедных анархистов то начал, аааа….?
— Да хватит уже стонать! — выдёргивая за ноги Эдика и Фёдора из нутра броневика, рассердился Саня, — Пошли к большевикам! Где комиссар?
Эдик схватил двустволку и упираясь, поглядел на Фёдора:
— Как думаешь, можно ли посланника из ада с дробовика положить?
— Нет, Эдик! — отчаянно упирался от Сани Фёдор, — Этим ты его ещё больше разозлишь! Может попросить его, пока не поздно, хоть в одном котле со смолой нас в аду оставить? Аааа…?
Анархисты, утирая слёзы, побрели по направлению к окопам красных. Позади них недоумённо шёл матрос:
— Опять конкретно пережрали, обормоты!
Гроза и дождь постепенно усиливались……..

Окончание следует…….

(с) Дядя Митя