Индикатор «ахтунга»

Вернулись мы через 4 дня. За все время дороги Матвей ни разу не высказал какого-нибудь неудовольствия, или смятения. Мои расчеты за «проучить» с треском провалились. Ступив на родную землю, котейка абсолютно спокойно занялся своими кошачьими делами, словно никогда не покидал сию обитель. Вместе с его физическим возвращением к нему вернулись и все его вредности по части пропитания.

В следующий рейс я ушел без него. И следующий, и еще один, и уже было подумал избавиться от «ненужного балласта» в виде поилки-кормилки, как Его Великолепнейшество Пан Рыжая Морда снова запросилась в салон.

Наверняка некоторые зададутся вопросом, почему я все время «обзываю» котейку? Да просто так повелось, уж очень он любил хулиганить. И я в сердцах, иной раз, «приглаживал ему холку». А этому вертихвосту все было нипочем. А потом я обратил внимание, что ему нравится, когда я всякими нестандартными заковыристыми словечками его потчую. Иной раз специально набедокурит, ляжет поближе, чтобы слышать, но под руку не попадаться, и наслаждается, но один глаз завсегда приоткрытым держит. Ну, так, на всякий случай.

Вот с тех пор так и повелось. Я очень редко стал называть его Матвеем, тоже на всякий случай, чтобы ненароком не оказаться придавленным каким-нибудь шкафом, который «внезапно» свалится мне на голову, лишь бы я изрек сколько-нибудь приличествующее случаю трудновоспроизводимое сочетание малоупотребительных слов.

Но мы отвлеклись.

Наш совместный рейс не был каким-то насыщенным событиями, но после него я решил собрать коту подставку, поелику сидя в пассажирском кресле, он не мог блюсти за дорогой и постоянно вставал, опираясь лапами о панель. Уставал и начинал бродить по салону. В общем, всем своим видом демонстрировал как ему неудобно и некомфортно. Коробок был собран очень быстро и даже обшит сверху куском старого махрового полотенца сложенного в несколько раз. На ящике была придумана система крепления к креслу, дабы при случае он не слетел.

Новая сиделка коту понравилась настолько, что всю следующую дорогу он слезал с нее только для справления жизненных надобностей. Ну, или попугать инспекторов, что, кстати, тоже любил проделывать. И чем сильнее пугался инспектор, тем благодушнее потом вел себя кот, и даже позволял, при хорошем раскладе, себя немного погладить в знак примирения. И хотя я честно предупреждал инспекторов, что у меня в салоне кот агрессивно-сторожевой, многие не внимали моим речам, за что и получали порцию «бешеного апельсина». Меня и Матвея такой расклад вполне устраивал, а что касается сотрудников ГИБДД – да, кому, какое, что?

Так было и в этот раз. Мы спокойно катились по своим делам, не нарушая скоростных и других режимов, мирно беседуя или созерцая проплывающие за окном виды. По умиротворенной морде кошака было понятно, что ему все нравится и что до следующей остановки он спокойно переживет без воды и еды.

Мы уже миновали Анну и выехали на длинный мост, проходящий через всю пойму, как Матвей внезапно напрягся, приподнялся на лапах и стал вглядываться вперед. Затем заметался в поисках чего-то, потом спрыгнул и улегся под панелью, глядя на меня печально-испуганными глазами. Я с начала даже не понял, что произошло, и автоматически сбросил скорость, выискивая место для остановки. Собственно это нас и выручило.

Поскольку я очень внимательно вглядывался в дорогу, то сразу заметил странное поведение встречной фуры, спускающейся с холма. Она шла раскачиваясь. То ли груз сместился, то ли что-то случилось с рулевой, но водитель явно не мог унять колебания, хотя предпринимал все попытки. Тормозить на спуске – чревато неприятностями даже на исправной машине, а тут был явный диссонанс. Единственным спасением для нее должен был стать ровный участок дороги, если, конечно, фура не опрокинется раньше. А это могло произойти с секунды на секунду. Хорошо, что ограждение дороги закончилось раньше, чем наши машины поравнялись, я успел сойти на обочину и остановиться, когда мимо, сильно накренившись на левый борт прошел злосчастный прицеп. Я инстинктивно вцепился в руль, представляя, что сейчас чувствует водитель фуры.

Прицеп тем временем повело вправо и левые колеса оторвались от земли. Водиле  повезло несказанно, хотя он уже вылетел на мост и любой крен мог привести к беде, но в этом месте мост начинал забирать вправо, таким образом, правый крен был компенсирован поворотом, прицеп стал на все колеса и водила смог затормозить, активно используя, в качестве направляющих, металлические ограждения. Не скажу, что тормозилось гладко, но без сильных последствий. Разбитый об отбойник правый поворотник и чуть подранный правый бок. А в остальном все просто прекрасно.

Выяснив, что водиле фуры помощь не нужна, я вернулся и обнаружил Матвея, преспокойно сидящего на своем месте. Дальнейшие наблюдения за его поведением привели меня к выводу, что на Матвейскую чуйку вполне можно положиться. Он не только предупреждал меня о приближающемся «ахтунге», но и великолепно справлялся с определением степени его опасности. Опасности не столько для нас с ним, сколько для окружающих. По степени его волнения, скорости исчезновения и месту для пряток, легко можно было определить, что стоит ожидать и как скоро.

Наум Приходящий

PS. На этом, повествование прерывается. Но продолжение следует….