Ну, а пока Дегре, Петрофф, Эжения и Элисса ссорились, мирились, выясняли отношения – естественно, при всесторонней помощи Бошироффа – Эскендер-хан тоже не сидел без дела. Благородный Чингизид буквально разрывался между двумя целями. С одной стороны, надо было продолжить поиски производителей боевых отравляющих веществ. А с другой стороны…, это что еще за разговоры со стороны Таниты о том, что он, Эскендер, человек, славящийся своими высокими моральными устоями, преследует ее, озвучивая непристойные предложения и поминая какие-то водяные емкости???

Хорошенько все обдумав, Эскендер-хан решил начать с Таниты. Нельзя допускать того, чтобы эта заблудшая овца…, да какая она овца – заблудшая драная коза! Шлялась по Парижу, пороча его, Эскендер-хана, честное имя! В трактате Чингизида «Береги честь смолоду» четко указывалось на то, что даже мелкая клевета должна сурово наказываться. А тут клевета была размером с Собор Парижской Богоматери!

Поймать Таниту, если не на месте преступления, то в непосредственной близости от него не составило для Эскендер-хана труда. Прекрасный, но, увы, порочный плод русско-японской страсти как раз направлялся в это время во дворец пана Станислава, будучи в самом приподнятом настроении. Для Таниты все складывалось как нельзя лучше…, тем более неуместной и несвоевременной ей показалась твердая рука, неожиданно схватившая ее за локоток.

— А ну-ка, ступай за мной, бесчестная, — зловещим шепотом приказал ей Эскендер-хан, быстро увлекая утратившую бдительность самурайку в темную безлюдную (дело уже уверенно шло к ночи) подворотню. – Вот сейчас мы с тобой и проясним вопрос, когда это я тебя преследовал своими объяснениями в любви, о каких еще Хешбонских озерах я изволил талдычить, и с какими растениями я сравнивал твою фигуру!

Даже вполне объяснимое смятение чувств не могло лишить Таниту рассудка. Она мгновенно сообразила, что Дегре бесстыдно заложил ее Чингизиду и помянула все известные ей колюще-режущие предметы, с которыми лейтенанту, безусловно, предстоит познакомиться в ближайшем будущем. Но именно что в будущем, а в настоящем надо было как-то успокоить разгневанного Эскендер-хана, и…

Прекрасные глаза Таниты заволокло слезами, которые сначала робкими капельками, а потом небольшими ручейками побежали по ее очаровательным тугим щечкам.

— О Кенхан, — томным грудным голосом обратилась она к нему, предусмотрительно убрав из обращения слово «дядюшка». – Как слепы все мужчины в подлунном мире! Неужели ни разу за все эти годы сердце не подсказало тебе истины? Неужели ни разу ты не заметил, как я сгораю от запретной страсти к тебе и всеми силами борюсь с этим чувством? Я попросила лейтенанта Дегре оградить меня от встреч с тобой потому, что…, потому, что… потому, что я не могу полагаться на саму себя! Любая минута и даже секунда нашей встречи могла оказаться для меня роковой – в любой момент вулкан страстей мог вырваться из моей груди, неся разрушения нашей с тобой дружбе.

Дорогие читатели, вы, конечно же, в курсе, что в Париже ни разу за всю историю существования этого славного города не был зафиксирован факт извержения вулкана. Но это не помешало Эскендер-хану почувствовать себя так, как будто на него обрушился поток огненной лавы. Достопочтенный Чингизид всеми силами души и разума пытался взять себя в руки и сформулировать ответ прекрасной деве, но…. Вышло из него во всех смыслах слова только следующее:

— Но как же, дорогая Танита-тян…, ведь твой отец…, и наша разница в возрасте…, и мои моральные устои…, а в моих трактатах написано, ты же наверняка помнишь…

— Что такое все в мире трактаты и любая разница в возрасте, когда сердце плавится в горниле страсти! – возгласила Танита и рывком приблизив к себе Эскендер-хана, впилась жадным поцелуем в его губы. Достойный Чингизид из последних сил попытался отстранить деву, но… О, это волнующее свежее и чистое дыхание! Эта младая грудь, которую – он не уловил момент, когда — Танита предусмотрительно обнажила! Эти полузакрытые глаза, из которых тем не менее сочится самый пленительный и манящий в мире свет! Эти полуоткрытые и слегка увеличившиеся после страстного поцелуя розовые губки! Эти чёрные длинные волосы, опутавшие его ароматной сетью! Этот стройный стан! Эта тонкая талия, будто созданная для его длани! Этот тугой за… Так, стоп! Ограничимся вышеописанным, вы, наши дорогие читатели, не маленькие, и сами понимаете, что произошло потом!

И пал, пал последний оплот морали в этом аморальном мире! Рыдайте, рыдайте невинные девы, находившие единственный ориентир в благородном Эскендер-хане! Плачьте, примерные матери, находившие в его трактатах стройную систему воспитания примерных детей! Заламывайте руки, читатели этих трактатов!

Смейся, демон-искуситель, наконец добравшийся до неуязвимого в иные времена Чингизида! Ты, наконец, победил этого стойкого человека!

А может, от него отвернулся Ангел-Хранитель, которому надоела его гордыня, вечное желание поучать окружающих  и сознание своей непогрешимости? Непогрешимых людей, как известно, нет в этом мире! А если католики признали непогрешимость своего Папы – так это их сильно занесло. Впрочем, чего от них ждать, если они и с постулатом о Троице никак не разберутся!…

— Ах, Кенхан, как я счастлива! – прощебетала Танита, которой наплевать было на метания Чингизида. – Наконец-то я познала радости любви! Это ведь у меня впервые! – и она стыдливо склонила головку на плечо Эскендер-хана.

Тот несколько удивился. Неужели? Впрочем, может, он чего не понял… Он, конечно, не соблюдал так уж рьяно обет безбрачия – да он ведь его и не давал никогда. Но то, что произошло с ним в этом парижском переулке, как-то выгодно отличалось от его прошлого опыта. Чаровница Танита – конечно, женщина исключительная! И ведь полюбить такая женщина могла только такого же человека. Не очень, конечно, скромно так о себе думать – но ведь от правды никуда не деться.

«Ты, идиот, заканчивай вот это вот всё – внезапно услышал потомок Чингис-хана какой-то незнакомый ему голос. Видно, демон-искуситель не терял времени. —  Сворачивай свои теоретические рассуждения! Переходи на практику – которая, как тебе должно быть известно, критерий истины»

И тут Танита-тян, будто по подсказке этого самого коварного демона, нежно прижавшись к бывшему опекуну, спросила:

— Ах, что же с нами будет?

На самом деле коварная обольстительница вовсе не переживала о своей дальнейшей судьбе, она просто играла с несгибаемым Эскендер-ханом, как кошка с мышкой. Ей было весело – и она мстила за все минуты своего испуга и скуки, когда её воспитывал и обличал вот этот самый мужчина. Так получи же, святоша!

Вот что несколько минут могут сделать с самым стойким борцом за идеалы!

— Ах, милая моя Танита! – отвечал ей, вздыхая, Чингизид. – Я тоже очень счастлив, и, конечно, после такого…эээ…случая должен на тебе жениться! Но, увы, дорогая девочка! Я не могу этого сделать, потому что я уже женат!

Продолжение следует

© Ёжики (Анастас) & Леди Мелисандра