Графиня Еления скучала.

Супруг её, граф Фе-старший, уже несколько лет безвылазно жил в своём имении в Шампани, изредка навещая столицу, которая, по его словам, ему безумно надоела. Возможно, его блистательное отсутствие рядом с супругой помогало устойчивости их брака.

Воспитание графа Фе-младшего, обожаемого её Луи, не приносило графине таких уж хлопот, как её подруге Ежении её пять сорванцов – а главное эта её дочурка, сатана в юбке. Граф Луи был милым, любезным, приятным молодым человеком, учителя его хвалили, все науки, приличествующие молодому дворянину хорошего рода, Луи усваивал замечательно. Вот только эта дружба с «милой» Женни беспокоила графиню чрезвычайно. И вроде бы пока она ничего такого особого не замечала…но возраст …и приятельские (уж слишком приятельские!) отношения… и наивность её мальчика… Всё могло пойти совсем не туда! Не о такой невесте для единственного сына мечтала графиня! Граф, с которым она периодически делилась своими опасениями, отчего-то относился к ним чересчур спокойно, что злило Елению. И только один собеседник всегда давал ей хорошие советы и был прекрасным слушателем. К нему и обратилась графиня:

— Жакоб, милый, как ты думаешь – не стоит ли мне увезти нашего Луи подальше от этой девчонки? Я волнуюсь – он такой чистый, такой светлый мальчик – а она такая…эээ… — у графини чуть не вылетело неприличное слово, однако, она сдержалась ради давней дружбы с матерью этого несчастья – баронессой Еженией.

— Беспутные девчонки

Подняли юбчонки!

Хрипло, но вполне отчётливо пропел большой белый попугай, сидящий на жёрдочке около кресла, в котором устроилась графиня.

— О, дорогой мой, ты-то меня понимаешь с полуслова – вздохнула графиня. – Именно так дело и обстоит. А чего другого можно было ожидать от девицы, отец которой…

— Тр-р-р-япка!

— Совершенно согласна с тобой. Корчит из себя этакого героя, бесстрашного борца с преступностью, а стоит Ежении нахмурить бровь, как от этого самого героя остается…

— Мокр-р-р-ое место, — Жакоб поднял лапку и почесал свой весьма внушительный клюв, всем своим видом демонстрируя презрение к отсутствовавшему в покоях графини Дегре.

— Вот-вот, именно мокрое, и именно место, — кивнула графиня. – А сама Ежения…, нет, я ее, конечно, очень люблю, но… Она совершенно не справляется с этим маленьким Божьим наказанием! С мальчиками она кремень, а с Женни – сущая…

— Р-р-размазня, — констатировал прискорбный факт Жакоб.

— Как точно ты определил суть явления, даже я бы не смогла это сделать лучше! – восхитилась графиня. – Ах, Жакоб, иногда я думаю о переселении душ…, у нас при дворе недавно был индийский раджа, он очень интересно об этом рассказывал. И вообще, он такой привлекательный мужчина, а какие у него кольца с алмазами…, ах, Жакоб, если бы ты их видел!

— Кр-р-расота! – Жакоб мечтательно закатил глаза и потряс головой, явно стремясь продемонстрировать хозяйке, что все прекрасное находит живой отклик в его птичьей душе.

— Да, родной. И вот он говорил, что индусы верят в переселение душ. Вот ты, может быть, в прошлой жизни был великим мудрецом, поэтому ты у меня умнее, чем все мои кавалеры и все мои мужья вместе взятые. Нет, Фе, конечно же, не так глуп, как это мне казалось в первые годы нашей семейной жизни, но…

— Скука, — Жакоб сочувственно пощелкал клювом. – Скука смер-р-ртная.

— Однозначно, — кивнула графиня. – Впрочем, грех мне жаловаться на него – он же отец нашего дорогого мальчика. Ах, Жакоб, какой Луи ангелочек! И вот стоит мне подумать, что он может попасть в сети этой…, этого…

— Чер-р-р-тенка!

— Кошмар! Мой нежный, добрый, красивый Луи – и эта…, эта…

Кто «эта», графине была не судьба договорить, потому что вошедший в ее покои слуга объявил, что графиню желает видеть дама со странным именем Танита и…, и… никто иная,  как Ежения де Гре-младшая! Тут даже Жакоб счел за лучшее притвориться спящим, сообразив своим недюжинным птичьим умом, что ничего хорошего от такой встречи не будет, кроме плохого и даже очень плохого!

— Танита? Какая ещё Танита? – нахмурилась графиня. – Ах, Танита!… – и Еления вспомнила одну негодяйку с таким дурацким именем, которая лет пятнадцать назад нарезала круги вокруг её законного мужа… Тогда впервые графиня поняла – каково это, когда у тебя вот-вот из рук выхватят твоё имущество, а ты ничегошеньки не можешь сделать. Наверное, именно тогда и укрепились узы её третьего и, как она полагала, не последнего брака. Слава Богу, в то время страшного не случилось, эта дамочка восточных кровей оставила её мужа в покое и переключилась на того поляка…ах, как его звали? Ну он ещё потом уехал в Россию… У него ещё была пара таких чудных перстней… А! Его звали пан Стас!  И он тогда сам недвусмысленно строил Елении глазки… Да только эта китайская…или японская…а может, русская аферистка выбила из поляка остатки разума – и он, вы подумайте, даже собирался на ней жениться! Хорошо, что тогда та попала в какую-то неприличную историю…Дегре что-то об этом говорил… — да и уехала из Парижа. Неужели это та самая мадам Танита? Вот тоже непонятно – какая она мадам, если замужем не была? Кто такую ужасную женщину замуж-то возьмёт? И с ней вместе – ну надо же! – как раз эта несносная Женни…

— Кар-р-раул! – закричал Жакоб, напоминая хозяйке, что у её дверей притаилось два несчастья сразу.

-Ах, Жакоб, и не говори! – вздохнула графиня. – Ну, впрочем, придётся их принять… Пригласи!

И вот в гостиную графини вошли две дамы, которых ни по отдельности, ни тем более вместе она видеть бы рядом с собой не желала.

Графиня светски улыбнулась:

— Добрый день, медамс! Как мило, что вы нашли время посетить меня в моём уединении…

В последнее время Еления, понимая, что, несмотря на все ухищрения, её красота понемногу отцветает и поклонников становится меньше…ну допустим, ненамного меньше, но всё же… — Еления ударилась в показную религиозность. Чаще носила тёмные цвета или чёрное (это так шло к её немного смуглой коже и зелёным глазам!), ходила на мессы, чего раньше за ней не замечалось. И постоянно говорила о том, что она по зрелом размышлении (при этом несносный Дегре фыркал) приняла решение отказаться от мирских удовольствий и всю себя посвятить возвышенному… Вот и сейчас на ней было тёмно-синее бархатное платье безо всяких украшений. Если не считать чудесного большого золотого креста, украшенного множеством драгоценных камней. Ну и совсем маленьких серёжек с любимыми графиней изумрудами… и парочки совсем небольших перстней с ними же. Ну и браслетика…тоже с изумрудами. Ведь она была дома, за окном был белый день – зачем же ей щеголять в бриллиантах? Надо быть скромнее, сдержаннее!

— Присаживайтесь, дамы – пригласила графиня нежданных гостий. — Не хотите ли выпить по чашке шоколада?

— Добрый день, графиня! – ответила мадам Танита, изящно приседая. За ней так же изящно реверанс повторила Женни, пробормотав то же самое. Ну и воспитание!…

Гостьи присели в кресла.

— Благодарю, но не стоит Вам беспокоиться, мой визит не займёт много времени – отвечала мадам Танита, сияя любезной улыбкой, перещеголяв в этом саму хозяйку .- Мадемуазель Женни вызвалась сопровождать меня, чтобы показать дорогу…хотя я бы, наверное, и сама не заблудилась… Париж…Париж…он навечно остался в моей памяти!

— Да-да-да – кивнула Еления, внимательно оглядывая гостью.

Она выглядела бесстыдно молодой и красивой! А сколько на ней было украшений! Это ни в какие ворота не лезло! Как будто не было этих лет, как будто вот только вчера на балу она строила амуры графу Фе, а тот с дурацкой улыбкой глядел на её обнажённые плечи! Фу! Ну вот вспомнилось же… Еления встряхнула головой и обратилась к Ежении-младшей:

— А как поживает Ваша маменька, милое дитя?

— Прекрасно! – отвечало милое дитя, уставившись на крест графини. Хм, а глаз-то у неё алмаз! Крест действительно был замечательной работы…

— Мы к Вам по делу… по личному делу, графиня – вступила в разговор мадам Танита. – Я недавно приехала в Париж и хочу поинтересоваться судьбой моей собственности – той лечебницы для бедных, которой сейчас владеют братья ордена Иисусова. Нет-нет, не волнуйтесь, я не претендую на возмещение ущерба…хотя ведь официально я ничего не продавала. Граф де Гре объяснил мне нюансы … и я не стану поднимать дела давних лет. Бог с ними, с деньгами, раз уж так получилось. Я рада хотя бы тому, что лечебница по-прежнему цела и там по-прежнему помогают бедным людям. Это так приятно! – и мадам Танита приложила к сухим глазам кружевной платочек.

— А ещё я знаю, что Вы, графиня, помогаете в этом благом деле смиренным братьям. Как мило! Видимо, этот крест, который Вы так изящно носите на груди, — свидетельство их благодарности за Вашу благотворительность?

Елении показалось, что мадам Танита проговорила это как-то двусмысленно.

Она невольно схватилась за свой крест.

— Кар-р-раул! – вдруг закричал Жакоб – и опять прикинулся спящим.

— Ну…да – вздрогнув и через силу улыбаясь, вымолвила графиня. – Это именно так! Когда Вы так неожиданно покинули нас – Еления ядовито усмехнулась – то лечебница осталась без средств к существованию. Братья-иезуиты взяли лечебницу под своё крыло и именно тогда обратились ко мне, как и к некоторым другим богатым людям, с просьбой о помощи. И я, разумеется, помогла. Вот с тех пор  и опекаю это богоугодное заведение.

— Простите, графиня, я не могла не заметить этот чудесный крест, потому и сказала о нём. И мне всё время кажется, что я его видела где-то ещё… Ну, впрочем, это к делу не относится. Я бы хотела, чтобы Вы помогли мне посетить эту лечебницу.

— Зачем? – удивилась графиня.

— Видите ли… Столько лет прошло. А тогда я была искренне увлечена помощью бедным людям – и у меня начало кое-что получатся. Знаете – молодость, идеалы… Я была там счастлива. И не по своей воле я покинула милую столицу Франции. Судьба!… И ничего более…  И вот теперь, пользуясь случаем, я хочу посетить места былого счастья… А Ваша рекомендация помогла бы мне. К тому же я бы могла помочь лечебнице некоторой суммой…

— Ну не знаю… Лечебница закрыта для посторонних, иезуиты соблюдают строгий порядок во всём.

— Ах, не могу ещё раз не полюбоваться Вашим крестом! Позвольте рассмотреть его ближе – и мадам Танита, не дожидаясь разрешения, подошла к графине и очень внимательно посмотрела на крест.

— Вы знаете, у меня просто дежа вю – сообщила она графине. – Вот-вот вспомню, где… и на ком… я видела этот крест!…

— А знаете, мадам Танита, мне кажется, я всё же смогу Вам помочь в Вашем небольшом дельце – промолвила Еления, быстро встала и отошла от дочери самурая. – Всё же намерения-то у Вас добрые!

— Самые добрые! – кивнула Танита и вернулась на место.

— Так я сейчас схожу в кабинет и напишу небольшую записку к брату Жану, который заведует лечебницей.  С ней Вы можете смело идти к нему, он Вам не откажет!

Графиня быстро вышла из гостиной, вскоре вернулась со сложенной вчетверо бумагой и протянула её Таните:

— Вот, возьмите! И желаю Вам самых приятных впечатлений от посещения НАШЕЙ лечебницы святого Иеронима!

— Благодарю Вас, графиня, Вы – сама доброта!

Мадам Танита поклонилась хозяйке и вышла из гостиной.

Юная негодяйка Женни во все глаза смотрела на её крест… Потом сделала реверанс и тоже пошла к двери, на прощанье ещё раз оглянувшись на крест.

-Кар-р-раул! – снова закричал проснувшийся Жакоб.

Продолжение следует

© Ёжики (Анастас) & Леди Мелисандра