Незнакомец удивлённо поднял бровь, однако молча поклонился, пропуская графа вперёд – и последовал за ним в зал, который в это время был пуст.

— Прошу – указал граф Мишелю на одно из кресел, а во второе, напротив, сел сам.

— Итак… — вежливо склонил голову Мишель, выжидающе глядя на графа.

— Итак! – с ненавистью повторил граф, продолжая разглядывать своего визави, который неуловимо напоминал ему кого-то знакомого, да граф никак не мог вспомнить, кого именно – что было неудивительно из-за его волнения. Ну да, немолод. Но строен, хорошо сложён, отменно вежлив и, похоже, тёртый калач. По-французски говорит отлично, а ведь не француз! И по-русски, говорила Женни, тоже говорит хорошо. Одет с иголочки. На руке перстень с бриллиантом и кольцо-печатка с какой-то надписью. На шее – золотая цепь. В ухе – золотая серьга с приличной жемчужиной. В общем, человек не бедный. И выдержка какая! Держит паузу, которую взял Дегре, и даже не показывает никаких признаков нетерпения, в свою очередь разглядывая графа.

— В общем, так. Чтобы не говорить лишнего, начну с главного. Я знаю о цели Вашего сегодняшнего визита и хочу предупредить, что этот визит не принесёт никому ничего хорошего. Думаю, что Вы зря приехали, но ценю то, что Вы держите своё слово.

— Тысяча извинений, но не назовёте ли Вы мне своё имя? – поинтересовался гость, с непонятной усмешкой глядя на Дегре..

— Я – граф де Гре, начальник парижской полиции. – коротко отвечал граф, мучаясь дежа вю. У него было полное впечатление, что с этим человеком он уже когда-то встречался, мало того – не один раз. Но гадкая память намертво застряла – и отказывалась выдать Дегре нужную информацию.  А вот самому графу показалось, что Мишель как раз узнал его, но почему-то не хочет в этом сознаться. Что его ещё больше взбесило. Он вскочил — и пустился во все тяжкие.

— Я даже не стану спрашивать Вас, сударь, о Вашем настоящем имени, ведь у таких шпионов, как Вы, их немало. Хватит, чтобы задурить голову какой-нибудь юной барышне, но не мне. На одном сеновале – Вы Мишель, на другом – Ми-ха-ил Ле-он-тье-вич…ну и так далее…  Сколько же у Вас было таких сеновалов! И неужели на каждом из них Вы предлагали своей даме руку и сердце? Сомневаюсь!…Хотя, глядя на Вас, скажу, что и это вполне могло быть. Ведь для таких, как Вы, нет ничего святого! И вот Вы, прыгая из страны в страну, с сеновала на сеновал, добрались, наконец, до России. Что ж, я рад за Вас, ведь при Вашей карьере Вы давно могли её закончить где-то в немецкой пивной, во французском борделе или на костре испанской инквизиции.

Мишель при последних словах графа странно усмехнулся, но продолжал молчать.

— А! Вы молчите! Потому что Вам нечего сказать! – воскликнул Дегре. – И вот Вы, обжившись в этой Богом забытой стране, опять берётесь за старое. Делаете свои тёмные делишки в тени сеновала, а потом нахально являетесь в этот дом, чтобы получить заслуженную награду! Но я Вам сразу говорю: не выйдет! Нет! Ничего не получится! Не видать Вам этой награды, как своих ушей! Так что можете спокойно уходить на любой сеновал – а здесь Вам ничего не светит!

И граф обессиленно упал в своё кресло, ожидая, что «мон Мишель» — а видно было, что он человек совсем неглупый – всё понял и сейчас так же молча откланяется.

Однако, вышло по-другому.

Мишель и не подумал уходить. Наоборот, он поудобнее расположился в своём кресле и наконец-то открыл рот.

— Дорогой граф, я не совсем понял Вашу настойчивую мысль о сеновалах, но отношу это на счёт каких-то Ваших давних воспоминаний. Что касается лично меня, то не отрицаю, что иной раз сеновал – весьма удобное место…эээ…для некоторых дел, требующих секретности. Но не могу сказать, чтобы это место уж очень мне нравилось. Есть места и гораздо…гораздо удобнее! Однако, не стану отвлекаться. Перейду к Вашей главной мысли: мол, мне в этом доме не рады, мне здесь нечего делать и лучше бы мне отсюда…эээ…свалить! Я правильно Вас понял?

Дегре кивнул.

— Ну вот – удовлетворённо констатировал Мишель. – Однако, Вы, граф, весьма нелюбезны – печально видеть, что Вы по-прежнему не испытываете никакого хорошего чувства к Вашему покорному слуге! То ли Вы не хотите признаться, то ли действительно не узнали меня, и это не прибавляет мне радости… Неужто я так изменился за пятнадцать лет, что мы не виделись? Вспомните – Париж, конгресс отравителей… Вы, мадам Лидия, надо тоже признаться, очень изменились с той поры…однако, по-прежнему темпераментны и очаровательны!

И «мон Мишель» рассмеялся.

А у графа будто пелена с глаз спала. Как он мог не узнать наглого испанца, этого…как его…дона Мигеля эль Дьяболо…и чегототам!

— Спокойно, граф, спокойно! – остановил дон Мигель рванувшегося было к нему графа. – Главного-то я ещё не сказал, уж потерпите немного! Так вот, милый граф, должен Вас предупредить, что даже если Вы каким-то чудом узнали о цели моего визита сюда, то советую накрепко закрыть рот и держать язык на привязи. Одно дело – личная неприязнь – и нахальный Мигель подмигнул Дегре – а другое государственные дела. Скажу одно, раз уж Вы что-то узнали, или скорее почуяли своим полицейским носом, — я с хозяином этого дома давно и хорошо знаком. И не просто знаком – мы делаем одно дело. И небезызвестный Вам Эскендер-хан – наш общий начальник. Понятно?

Дегре ошарашенно смотрел на иезуита, пытаясь сообразить – правду ли он сейчас сказал или просто тянет время, рассказывая ему сказки?

А дон Мигель продолжал:

— Ваша очаровательная дочь, которая недавно гостила вместе со своим дядюшкой у меня в имении, что-то, видимо, Вам рассказала. Да, я полюбезничал с ней, она ведь чудесная девушка, а флиртовать никому не запрещено. И я сказал при ней её дяде, что обязательно приеду к нему сразу после того, как он сдаст свою команду с рук на руки их матерям. Не знаю, что Вы вообразили насчёт моего визита, но, повторяю, он Вас никоим образом не касается – ни Вас, ни Франции. Это российские дела, это государственная тайна. Могу пообещать, что никому не расскажу о том, что Вы случайно что-то узнали. Иначе Вам не прожить и пары дней. Однако, дайте мне своё честное слово, что Вы навсегда похороните эту тайну глубоко в своём сердце и ни словом, ни намёком в любой ситуации не выдадите меня. Иначе… Вам и пары дней не прожить.

И дон Мигель задумчиво поиграл своей шпагой.

— Ну что? – нетерпеливо спросил он у графа.

Тот встал. Встал и дон Мигель.

Граф молча пожал ему руку.

— Вот Вам моя рука и моё честное слово! – сказал он. — В отношении Вас я заблуждался…но виной тому та ошибочная информация, которая ко мне поступила. Приношу свои извинения.  Желаю Вам удачи!

И оба поклонились друг другу, выйдя из зала в разные двери.

Дон Мигель…или как его там…направился в кабинет хозяина дома – а пристыженный и злой граф… Угадайте куда? Разумеется, в комнату своей очаровательной заиньки.

Продолжение следует

© Ёжики (Анастас) & Леди Мелисандра