Нынче все срока закончены,

А у лагерных ворот,

Что крест-накрест заколочены

Надпись: «Все ушли на фронт!»

Так представлял себе уход зэков в армию во время Великой Отечественной Владимир Высоцкий. Но он не был фронтовиком. Заключенные на фронтах действительно были. Но все было немного не так, как описано у барда.

Когда каждый человек на счету

Проблема заключенных в СССР в ходе войны возникла одновременно с проблемой огромной убыли личного состава армии. В первые месяцы войны потери были огромными, а темпы продвижения врага – угрожающими. В числе прочего, встал вопрос заключенных, содержавшихся в колониях на тех территориях, которым непосредственно грозил захват врагом.

Некоторые из них были просто расстреляны – от греха подальше. Но некоторых использовали в армии – как своего рода пушечное мясо, призванное прикрывать настоящих солдат и отвлекать от них внимание врага. Но это была кратковременная практика.

Уже в июле 1941 года по местам заключения стали набирать людей на фронт. Официальное постановление на сей счет было принято в начале 1942-го. Кандидатами становились в основном «бытовики», а также осужденные за преступления небольшой тяжести (ибо было ограничение – срок не более 2 лет). И многие из них шли охотно – и из патриотических побуждений, и потому, что жизнь в лагерях с началом войны стала особенно тяжелой, и променять ее на фронт было просто разумно. Ведь там давался шанс на восстановление репутации и возвращение после победы к нормальной жизни.

«Политических» поначалу на войну не брали, но потери оставались огромными, и в конце концов в дело пошли и они. Долгое время не было на фронтах «воров в законе». Эти сами категорически не желали этого – по «понятиям» служить в армии значило сотрудничать с властями, а «авторитеты» никак не могли на такое пойти. Не брали бандитов и других опасных преступников – мало ли что им в голову придет, если они получат оружие!

Но в 1943 году и эти категории пошли на фронт. Правда, побудительные мотивы у них не всегда были уважительные. Некоторые сообразили, что дело повернулось в пользу СССР, значит, есть шансы «освоить» заграницу, да и вообще война для «фартового человека» – раздолье.

Брать в армию заключенных прекратили в 1944 году. Проблемы с личным составом стали не такими острыми, а проблем от специфических солдат было немало. По имеющимся сведениям, за годы войны на фронт ушло 1,2 млн. заключенных. Но результаты бывали разные – и для них, и для воинских частей.

Армия и особенные солдаты

Вопреки штампам, распространяемым литературой и кино, призванные зэки попадали в основном не в штрафные, а в обычные воинские части. «Штрафниками» же становились обычные военные, уличенные в каких-то проступках и официально приговоренные к такому наказанию. Зэки в эти части иногда направлялись, но не массово.

Тем не менее, в некоторых частях бывших осужденных было довольно много. 16-я армия Рокоссовского вообще известна под прозвищем «блатной». Это не значит, что она состояла из одних арестантов, просто доля их оказалась в ее составе весьма высокой. Вероятно, это связано с тем, что и сам К.С. Рокоссовский был в некотором роде «блатной» – против него в конце 1930-х было заведено дело. Будущий маршал не смирился с этим и сумел доказать необоснованность обвинений, но в тюрьме «Кресты» ему таки довелось посидеть.

Свидетельства военных указывают, что большинство заключенных успешно вливались в части и хорошо взаимодействовали с обычными военными. Их ценили за те самые особенности характера, что делали их столь опасными на «блатном» поприще: склонность к риску, азартность, жесткость, презрительное отношение к опасности и смерти. Бывшие заключенные были выдержаннее, хладнокровнее и «оборотистее» обычных призывников. Даже их «профессиональные» навыки бывали полезны – ведь зло не в том, что ты умеешь пользоваться оружием и взрывчаткой и скрытно передвигаться, а в том, для чего ты эти умения используешь.

Немцы быстро узнали о существовании такого специфического противника. Вопреки общему мнению, «черные бушлаты» тут ни при чем – солдат с зон обмундировывали и вооружали на общих основаниях. В «своей» одежде и без оружия они могли находиться на фронте разве первые дни, но это и с обычными призывниками случалось. Но зэки отличались агрессивностью, напором и жестокостью к врагу, их было сложно напугать и потому непросто остановить.

Правда, у командиров с ними проблем хватало. Дисциплина таких бойцов оставляла желать лучшего, они не гнушались мародерством (особенно те, кому таки удалось попасть «в Европу»), предавались азартным играм, не гнушались подделками и жульничеством ради дополнительных пайков или еще каких-то льгот. Но опытные командиры, сумевшие найти управу на этих солдат, бывали очень довольны ими. Части, в которых служили зэки, часто оказывались очень боеспособными и результативными – это можно сказать и о 16-й армии Рокоссовского, соединении с весьма славной боевой биографией.

Наградили нас потом

Потери среди особых солдат были огромные – понятно, что командование предпочитало рисковать зэками, а не законопослушными солдатами. Однако тех, кто выживал и отличался, ценили. Первой наградой обычно бывало снятие судимости. Затем могли и медали с орденами последовать. Правда, при этом обычно не афишировалось, что новый орденоносец имеет темное пятно в биографии – ну кто, к примеру, слышал, что срок за мелкую кражу имел Александр Матросов?

Некоторые из выживших солдат из лагерей после войны вернулись в нормальную жизнь. Они были уже не зэками, а честными советскими гражданами, ветеранами, нередко с наградами. Им ничто не мешало найти работу, обрести уважение.

Но были и другие. Некоторые принципиально не хотели отказываться от «блатного фарта». Другие же просто, как говорится, срывались – у них ведь к уголовному прошлому добавились и не лучшие военные привычки (решать вопросы оружием, например). Они снова оказывались в местах заключения.

Вывод тут возможен один. И на зоне, и на войне бывают разные люди. И там, и там они имеют пусть ограниченные, но возможности решать свою судьбу. Но одни и те же особенности характера могут превратить и в героя, и в изгоя. Выбор за человеком.