Вот напоим вас и посмотрим, что вы за человек (с) И.В. Сталин
Английский премьер-министр Черчилль слыл опытным алкоголиком. Об этом знали все современники. Даже “спокойный и выдержанный” веган Адольф Алоизыч так высказывался в адрес сэра Уинстона (но это не точно):
— Швайне, которая полдня их бин дранкен!
И вот эта великосветская «швайна» в 1942 году, в разгар Второй Мировой (у них) и Великой Отечественной (у нас) посетила Москву. С “благородной” целью переговоров о союзе и коварным замыслом напоить Сталина, чтобы выторговать себе хорошие условия.
Но английский боров не подозревал, что “батя в здании”: товарищ Сталин был тот ещё специалист по впискам и переговорам с партнерами…
Вскоре компания из десяти человек — Черчилль со своими миньонами и Сталин с корешами — расположилась за столом.
Ворошилов, как ближник Вождя, посадил рядом с собой фельдмаршала Алана Брука, одного из нукеров Черчилля. И сразу взял “быка за рога”: поставил два граненых стакана солидного размера, наполнил их перцовкой до краев и подал Бруку со словами:
— Предлагаю выпить за Вас и за Нас! А кто до дна не выпил — тот гондурас!
Англичанину ничего не оставалось, как выпить до дна. Ибо есть риск не просто опозориться, но и по лицу получить. Чёрт знает этих русских с их питейными традициями!
Начало было положено.
Тем временем в руках английского премьера появилась бутылка коньяка “Двин”. Рассмотрев этикетку, он наполнил рюмку Сталина, а тот в свою очередь налил тот же коньяк Черчиллю.
Начался алко-баттл. Тосты следовали один за другим!
Все знали, что потомок герцога Мальборо способен на такой челлендж — поглощать огромное количество энергетиков в перемешку с синькой. Но за Сталиным такого не водилось. Ближники Вождя сели на измену…
А за столом тем временем началась оживленная беседа, громко зазвучала русская и английская речь. Толмач с эльфийского на мордорский — Павлов — переводил с такой скоростью и легкостью, что казалось Сталин и Черчилль давно знают друг друга и не нуждаются в переводчиках
Употребление продолжалось…
Сэр Уинстон закурил сигару таких размеров, что Сталин невольно вспомнил буржуазно-эльфийское учение Фрейда, усмехнулся в усы и попросил ближников зарядить его любимый кальян на яблоках — сорт “Герцеговина Флор””
Черчилль, после огромной, телесного цвета (у жителей Миссисипи) продолговатой сигары начал заплетаться языком, но толмач Павлов ни разу не переспросил его, хотя диалог был быстрым, а, главное, долгим. А как потом ещё и оказалось, в руках референта была записная книжка. Он, как тот Шурик, все стенографировал.
Тосты продолжались…
Черчилль пьянел на глазах, кричал футбольные и тюремные кричалки — и прочий пьяный бред.
Поведение Вождя не менялось.
Судя по всему, сэр Уинстон начал болтать что-то уж совсем непотребное. Скабрезные сплетни про Королеву или ещё что похуже. Так что миньон Алан Брук, пытаясь выглядеть незамеченным, то и дело пытался заставить замолчать премьера.
Сталин же окончательно взял инициативу в руки — подливал себе и гостям коньяк, чокался, заставлял осушать рюмки, продолжая вытягивать из Уинстона свежие сплетни..
Аперитив перед переговорами окончился. Все встали и распрощались. Черчилля выводили под руки. Остальные тоже стали расходится, лишь генерал Голованов стоял и смотрел на Сталина, который подошёл и сказал историческую фразу:
— Не бойся, Россию я не пропью. А вот Черчилль будет завтра метаться, когда ему скажут, что он тут наболтал…
Немного подумав Верховный продолжил:
— Когда делаются большие государственные дела, любой напиток должен казаться тебе водой, и ты всегда будешь на высоте.
И твёрдой неторопливой походкой вышел, а зачем и куда — то уже тайна тайная и дело личное. Главное, что сказано и сделано всё было правильно…
