Граф де Гре пребывал…, а к чему уточнять, вы и так уже в курсе из первых двух частей, что жизнь не слишком часто улыбалась этому достойному вельможе, который начинал свою карьеру с низов парижской полиции. Но, время от времени думал граф, насколько же счастливее и свободнее он был, когда гонялся по прекрасной столице Франции за всяким отребьем, ввязывался в шальные стычки, срывал поцелуи с губ продажных красоток и… и даже когда он направо и налево плодил свертки с женщинами очень облегченного поведения. А вот теперь он не Царапыч чихнул, а доверенное лицо короля, граф, женатый на одной из самых блестящих женщин Парижа, счастливый отец шестерых рожденных в браке детей…
Счастливый???? Это кто сказал??? Счастливым де Гре был, когда выяснилось, что Ежения таки родила ему одну дочку, а не три, и не пять, и не десяток. Именно поэтому де Гре, которого тогда еще просто звали Дегре (потом король указом разрешил ему разделить фамилию, чтобы звучало более благородно), сразу же проникся чувством обожания и благодарности к крохотному голубоглазому созданию в пеленках. Он, можно сказать, витал в эмпиреях при одном виде дочурки, мечтая о тех прекрасных временах, когда из этого ангелочка вырастет во всех отношениях достойная хрупкая и кроткая девушка. И эта девушка, безусловно, станет украшением королевского двора и отрадой его старости…
Черта с два! Господь явно решил проявить по отношению к Дегре весь свой жесткий саркастический юмор! Крохотное создание действительно выросло из пеленок, при этом сохранив свой изначально ангельский взор и чарующе прекрасное личико. Но это оказался настоящий сатана в юбке! Маленькая Ежения хулиганила в пять раз больше, чем все пять сыновей Дегре вместе взятых! Несмотря на то, что она была младшим ребенком, она все время подбивала братьев на шалости и пакости! Более того – периодически она умудрялась сбивать с истинного пути изысканно воспитанного, спокойного и вдумчивого маленького Фе – сыночка графа Ферро и прекрасной Елении. И каждый раз, как вы наверняка уже догадались, налетало за шалости мальчишкам, потому что у кого же поднимется рука на белого и пушистого котеночка с кроткими голубыми глазками? Ни у кого не поднимется, и ни разу не поднялась, так что котеночек к своим 14 годам превратился в полную сил и энергии проказливую кошечку, за которой, несмотря на ее юный возраст, уже волочилась половина молодых…, и даже не очень молодых кавалеров двора Людовика-Солнце.
«Откуда что взялось? – размышлял де Гре. – Ежения, конечно, никогда не была подарком для лиц противоположного пола, но кто бы мог подумать, что она способна ТАКОЕ породить? Я, положим, тоже никогда не был образцом для подражания, но в 14 лет я всего лишь гонял собак по улицам, да дрался с такими же парижскими сорванцами, каким был сам. А тут я вынужден каждый день отбиваться от вызовов на дуэль, потому что Женни (так родители звали свою богоданную дочурку) надсмеялась над тем или иным кавалером. Не могут же они ее вызывать на дуэль, хотя она, конечно, была бы в восторге показать, на что способна (стоит сказать, что Женни с малолетства проявляла страстный интерес к оружию). Нет, видит Бог, хоть в Америку беги, хотя Женни, несомненно, и в Америке устроит филиал ада на Земле!»
В любимой доченьке де Гре находил только одну позитивную черту – малышка Женни была категорически равнодушна к изящной словесности. Все попытки Ежении-старшей привить дочери любовь к стихам Овидия и Вергилия наталкивались на замечания типа «да ну, херня полная» и «мам, ну отстань от меня с этой заумью». Точно так же Женни реагировала и на баллады тетушки Элиссы, неполиткорректно называя их слезливыми и сопливыми. Вот в этом вопросе де Гре был абсолютно, непоколебимо, стопроцентно и безвозвратно солидарен с белокурым и голубоглазым проклятьем своего семейства. По остальным вопросам, как вы уже поняли, де Гре не слишком ладил с дочуркой, но дочурка с малолетства была наделена способностью держать под своей маленькой розовой пяточкой не только пятерых братьев и мать, но и отца, будь он хоть сто пятьдесят раз начальником королевской полиции и доверенным лицом короля!
То ли дело была дочь кузины Элиссы – Иванка! На французский манер её звали Жанной. Все мечты де Гре о достойной и изысканной доченьке как раз воплотились в этой барышне, унаследовавшей от маменьки голубые глаза и каштановые кудри, а также любовь к поэзии. Кузина юных де Гре была мила, тиха, прекрасно воспитана, знала три языка, при этом была умелой наездницей, неплохо стреляла и могла при случае поразить неприятеля остроумной эпиграммой. Её матушка, выйдя замуж за русского дворянина Петроффа, проводила время в постоянных разъездах, колеся из Москвы то в Париж, то в Лондон. И кузина Жанна, которую матушка не отпускала от себя далеко, периодически появляясь в доме де Гре, очаровала всех своих родственников. А уж юные братья де Гре попросту все, как один, были в неё влюблены. Что изрядно веселило их маменьку и несколько озадачивало папеньку. Хорошо, если эта пламенная любовь скоро пройдёт, как обычно и проходят первые юношеские увлечения. А если нет? Страшно представить, что его любимые сорванцы могут когда-то переругаться или даже – спаси Бог! – передраться из-за этой милой девочки! Одна надежда – что они унаследовали от батюшки его неукротимый темперамент и через год-другой благополучно переключатся на волочение за всеми особами женского пола в пределах их досягаемости. А пока… Что ж, благовоспитанная кузина – не самый плохой предмет для воспитания юных разбойников. Вот, к примеру, юный граф Фе, единственный отпрыск и наследник благородного графа, являл собой как раз образец для подражания всех юных дворян. Странно, конечно, что красавица Еления не подарила супругу ещё хотя бы пару-тройку наследников… Но зато её третий муж сумел каким-то чудесным образом удержаться в этом браке, а главное – удержать свою милую, но увлекающуюся супругу от дальнейших брачных афер. Скажите на милость! Графиня Еления, при всей своей взбалмошности и темпераменте, в третьем браке стала почти благопристойной матроной. Хотя, конечно, всё ещё по-прежнему блистательна и всё ещё крушит головы и сердца многих дворян, невзирая на возраст. Однако, никто толком ничего не может сказать о её увлечениях. Неужто их за эти пятнадцать лет не было? Или графиня научилась искусно скрывать свои тайны? Даже сам де Гре пожимал плечами, когда заходил разговор о графине Ферро. Одно только смущало его память: он как-то увидел у графини потрясающей красоты и цены золотой крест, усыпанный драгоценными камнями на золотой цепи чудесной работы. Графиня очень редко надевала это украшение, что было странно – она ведь любила украшения и постоянно носила. А такой крест был во всех отношениях вещью уникальной, такую вещь стоило носить постоянно, зля своих соперниц и радуя взоры поклонников… А когда любопытный де Гре поинтересовался у графини – где она приобрела эту чудную вещицу, графиня отчего-то смутилась и пролепетала, что это ей…эээ…подарили.
— Муж? – поднял брови де Гре, чувствуя тут какую-то тайну.
— О нет! – отвечала графиня. – Это мне подарили за …эээ… благотворительность. Помните, граф, ту самую лечебницу для бедняков, которую когда-то у нас в Париже открыла всем нам хорошо известная мадам Танита? И которая после её бегства была реквизирована государством? Так вот, после её спешного отъезда я помогла ордену Иисуса выкупить эту лечебницу. И дала средства на её существование. Не правда ли, это ведь было благим делом? – и Еления мечтательно улыбнулась, будто видя перед собой благодарно протянутые к ней руки страждущих бедняков.
— Разумеется – отвечал де Гре. – Значит, братья иезуиты? Я их тоже прекрасно помню. Такое не забудешь!
— Надо быть милосердными к грехам ближнего! – убеждённо промолвила графиня и замолчала. Она была верной дочерью католической церкви!
Де Гре поцеловал ручку Елении и что-то сказал о её добром сердце и щедрой руке. А для себя сделал зарубку…так. на всякий случай. Ибо братья Мигелиус и Хемулиус давно исчезли с его горизонта, а он предпочитал не заморачиваться теми проблемами, которые в данный момент не имели никакой перспективы.
И вот – надо же! – вскоре после этого незначащего разговора графу де Гре пришлось извлечь из своей памяти и мадам Таниту, и иезуитов…И вообще – всю ту давнюю историю об этих…ну как их…ингибиторах!
Продолжение следует
© Ёжики (Анастас) & Леди Мелисандра