За проживание в полуподвальном помещении Виктор платил не много — 650 долларов в месяц, включая все расходы за газ, электричество, воду и вайфай.
“Обращаю твое внимание, что женщин в моем доме быть не должно” — сказал хозяин Виктору и выделил желтым фломастером пункт: «No pets». Виктор согласно кивнул головой.
Он жил один. Где–то в Беларуси в местечке под названием «Чорная дзірка» проживала большая патриархальная семья, куда Виктор посылал все, заработанные тяжелым шоферским трудом, деньги. Там уже какой год строили новый дом. Предполагалось, когда строительство будет закончено, Виктор вернется. Сперва дом планировался двухэтажный, но однажды из Чорнай дзірки по скайпу пришло сообщение с фотографией, где разъяснялось, что двухэтажные дома сейчас никто уже не строит и семейным советом принято решение достраивать еще два этажа.
Виктор затосковал, но не смог даже запить, потому что работал с напарником в режиме сутки через сутки.
— Я уже два года без женщины, — написал Виктор семье.
— Ну, так найди себе бабу, — ответили из Чорнай дзірки и разрешили один раз в месяц использовать дополнительные сто долларов из семейного общака.
Напарником Виктора был Майк, в прошлом Миша. Майк полгода назад пережил трагедию – тяжелый разорительный развод. Разводился Майк в Бруклинском суде. Судья — пожилой африкан–американ с серьгой в ухе, допрашивал Майкла. Майкл не мог сосредоточиться, потому что пытался вспомнить, что означает серьга в левом ухе в отличии от правого, и отвечал невпопад. Это определило исход дела. Жена забрала себе химчистку в верхнем Манхеттене, дачу в Поконо и квартиру во Флориде, а Майклу достался домик с бассейном в Бруклине и такси, с выплаченной уже медалью. Уютный двухэтажный домик, с жилым полуподвалом, куда поселился, работавший с Майком на пару водитель такси, уже известный нам, Виктор.
Однажды утром Майк обнаружил у себя на бэкярде молодую женщину. Она была совершенно нагой, сидела на краю бассейн, рядом лежал некрасивый беспородный пес и нервно повизгивал. Ветер листал оставленную на деревянном лежаке книгу на русском языке. Со стороны Виктора имело место нарушение условий договора. Молодой красивой голой женщине Майкл говорить ничего не стал, осторожно удалился, так что она ничего не заметила, и сидел до вечера, не включая свет в столовой, прислушиваясь к звукам снизу, принюхиваясь к запаху домашней кухни, дыму легких дамских сигарет. Часов около десяти вечера, что было необычно, раньше двух часов ночи напарник смену никогда заканчивал, на драйвей въехало такси и через окно двойными галогенами осветило нашего героя, одиноко сидящего возле телевизора с выключенным звуком. Дверь на бэкярд была открыта, слышался женский смех и лай собаки, которая плавала в бассейне вместе со своей хозяйкой. Напарник зашел отдать ключи, понял, что–то нужно сказать и спросил:
— Как дела?
Майкл неопределенно кивнул.
— У тебя все в порядке? – спросил Виктор.
— Что за женщина? — сказал Майк.
— Где? – спросил Виктор
— Плавает в моем бассейне?
— Танька.
— Кто такая?
— Не знаю, — сказал Виктор.
— А собака?
— Подобрала где–то собаку, не хочет с ней расставаться. Из–за этого проблемы, не может найти себе жилье.
И тогда Майкл, хотя это выходило за пределы его компетенции, спросил:
— В каких ты с ней отношениях?
— Ни в каких, — сказал напарник простодушно. – В любой момент, когда захочет, уйдет.
— Куда?
— Куда захочет.
— А стиральная машина?
— Что стиральная машина?
— Она пользуется моей стиральной машиной.
— Она недавно приехала, наших дел не знает. Хочешь я тебе за бассейн и за стиральную машину доплачу.
— Не нужно мне ничего доплачивать, — с досадой сказал Майкл. – Лучше бы познакомил.
Через полчаса после визита напарника у Майкла раздался телефонный звонок и приятный женский голос сказал:
«Миша, здравствуйте. Меня зовут Таня, приглашаю вас на ужин. Выходите к бассейну».
Он хотел сказать, что его зовут не Миша, a Майк, но она уже положила трубку.
А возле бассейна был развернут раскладной стол, на котором стояли яства из малого праздничного советского набора: канадская ветчина двойного копчения, вывернутые на тарелку нетронутыми цилиндриками рижские шпроты и печень трески, салат оливье, селедка под шубой и большая миска картошки в мундирах. Майк пришел не с пустыми руками, поставил на стол, сопроводив это особым наклоном головы и корпуса, початую бутылку трехзвездночного грузинского коньяка. Из этой бутылки Майкл выпил только одну рюмочку, после того как у судебного клерка получил документ освободивший его от уз тягостного, бессмысленного и беспощадного, бездетного брака.
— Это ничего, что картошка в мундирах? — спросила Таня с многозначительностью и скрытым тайным смыслом, которого может быть не знала сама.
— Отнюдь, — подхватил любитель таких игр Майкл.
— Умеете есть руками? – спросила Таня. У Майка случилось сильное сердцебиение и он сказал:
— На Востоке едят руками.
— Не додумались чурки до ложки, — сказал Виктор.
Таня почистила картофелину и на ладони царственно поднесла Майклу. У Майкла что–то щелкнуло в голове и он произнес фразу которую никогда прежде ни сказать, ни придумать, ни запомнить бы не смог:
— Кода мы едим руками, к зрительным, обонятельным и вкусовым ощущением добавляются тактильные, что позволяет воспринимать еду всеми, данными природой, органами чувств.
— Какой вы умный мужчина, — сказала Таня и посмотрела ему в глаза своими, совсем не черными, а голубыми, как это бывает обычно у блондинок, глазами и он понял, не важно, что эта женщина говорит, и что он ей отвечает. Должен быть какой–то другой способы понять, чего она хочет. Всего несколько часов назад он увидел эту деву нагой и короткие шортики и маечка на тонких веревочках уже не могли ввести его в заблуждение.
— Так что может быть убрать столовые принадлежности? — сказала Таня, и Майкл понял, что если не сядет сейчас, то упадет.
«Ну да, конечно, она действует биополем», — догадался он.
Виктор разлил коньяк по пластмассовым стаканчикам, сказал:
— Я могу есть руками с газеты, но с чего пить, нужно оставить, — и сразу же выпил.
— Он у вас работает? — спросила Таня, бесцеремонно указав мизинцем на Виктора.
— Он мой напарник, — сказал Майк, вкладывая в эту фразу, как можно больше мужской дружбы, потому, что знал, что найти хорошего аккуратного, порядочного сменщика на сутки через сутки не так просто.
— Но такси ваше? — спросила Таня.
— Мое.
— И бассейн?
— Да, бассейн тоже мой.
— И стиральная машина?
— И стиральная машина.
— И весь дом ваш?
— Мой.
— Вы еврей? — неожиданно спросила Таня.
— В некотором смысле — да, — сказал Майкл
— Вот вас то мне и нужно. На брудершафт знаете как пить? – спросила Таня.
— Знаю, сказал Майкл.
— А с женщиной.
— Не пробовал, — сказал Майкл.
— Все когда–нибудь бывает в первый раз, — сказала Таня, выпила из своего стаканчика и сильно поцеловала Майкла в нижнюю губу. — Идем, покажешь мне свой дом.
— Пожалуйста, с чего начнем? – спросил Майкл.
— Со спальни, — сказала Таня.