Рассвет над морем голубым был с зеленью,
А боцман что-то грозное вещал…
Матрос Сашок сегодня был с похмелия
И свои чувства матом выражал.
Он вспоминал, как было грустно вечером:
Котлета, хлеб…без бабы всё не так!
Ну, где ж их взять? А значит, делать нечего…
Ведь он в русалок верить не дурак!
И вдруг к нему игривою походкою –
Ну право, просто умереть не встать!
Явилась дева с закусью и водкою —
Русалка, что ли? Здесь других не взять!
Она упрямо ёжилась под ситчиком,
Когда матросик, хлопнувши сполна,
Прибегнул было к методам физическим,-
К физическим прибегнула она.
И как ему паршиво было, муторно!…
Он всем смертям её уподоблял,
Когда он снова получил по кумполу
И выраженья вновь употреблял.
Она в ответ стреляла только глазками
И говорила тихо об одном —
Ты б, дорогой,потише, мол, поласковей-
Тогда скорей консенсус мы найдём.
И, не употребляя выражения,
Он, будто б на фарфор или тротил,
По правилам всей нежности скольжения
Ей руку на фигуру опустил.
Сашок проделал это чисто, вежливо,
И оказался он на небесах…
И отразилось вскоре побережие
В ее зеленых мнительных глазах.
Она уже не ёжилась под ситчиком,
Когда он руку протянул опять,
И было, право, к методам физическим
Сашку уже не нужно прибегать.
Она шептала: «Родненький мой, жалко мне…»
А что потом? Да было ль что потом?
Ведь всё-таки она была русалкою!
Русалки – те же бабы…но с хвостом.
Сразу сознаюсь, что кое-что взяла у Евтушенко)