Лежал у нас в госпитале один майор. Крутой военный, пара командировок в Афганистан, пара ранений, пара контузий, серьёзный такой короче мужчина. Ещё у него вследствие ранения была парализована правая рука. А к нам в хирургию он заехал с элементарным аппендицитом. Операция была назначена назавтра, соответственно вечером дежурная медсестра должна была его к операции подготовить. Дежурила как раз Оля, очень хорошая девушка, красивая и слегка застенчивая. Застенчивая медсестра конечно нонсенс, но именно такое впечатление она производила своим вечным девичьим румянцем. И вот вечером берёт она всё что нужно, идёт в палату к майору, и говорит: — Мне, — говорит, — товарищ майор, необходимо вас побрить! Тот конечно удивился, по щекам себя погладил. — Так я вроде брился с утра. — Нет, вы не поняли! — говорит Оля, и начинает объяснять, что конкретно майору собирается брить. А через минуту вылетает из палаты в слезах. Вслед ей вместе с отборной бранью летит всё, что попало майору под руку, включая книжку «Сто лет одиночества», которую я дал ему почитать. Я говорю: — Товарищ майор, ну так нельзя. Готовить вас к операции всё равно надо. Медсестру обидели, она-то чем виновата? Если вы завтра к операции будете не готовы, её в пять минут уволят. — Я сам всё сделаю! — Одной рукой? — Ну придумай что нибудь! Только я этой девчонке брить себя не дам! Я боевой офицер, она мне в дочери годится! Короче, ни в какую. Нет, и всё. Лучше, говорит, умереть. Иду к медсестре. Та плачет и уже собирает пожитки. Я говорю — погоди, не всё так печально. Есть у меня тут неподалёку одна знакомая, она за три рубля не то что майора, тигра налысо побреет. Ты согласна? С майором я договорюсь. Вскоре серьёзная дама преклонных лет, которую звали Зинаидой Палной, вошла в палату, и раскладывая на тумбочке бритвенные принадлежности сказала, обращаясь к майору. — Тебе, сынок, лучше лежать тихо. Будешь дёргаться, я случайно чего нибудь не то отстригну, потом пришью суровой ниткой, и скажу что так и было! Боевой офицер, не раз ходивший на караваны, закрыл глаза и прикинулся трупом. В отличие от душманов против Зинаиды Палны шансов у него не было никаких. Через полчаса Зинаида Пална вошла в процедурную. — Ну как там? — спросила с нетерпением Оля. — Всё хорошо? — Эх, девка, дура ты дура! — ответила Зинаида Пална, намыливая руки. — Да будь я помоложе, я б за удовольствие подержать такое хозяйство в руках сама б тебе трёшку заплатила! * * * Вечером, когда мы пили чай, Оля спросила. — Как же вам удалось его уговорить? — Да я собственно и не уговаривал. Он же сказал — лучше умереть. Ну я и говорю: есть мол такая хорошая женщина, согласная вашей беде помочь в любом случае. Так что выбирайте, или она к вам, или вы к ней. — Куда «к ней»? — В морг. Она в морге санитаркой работает.
