Вкусно? — Василиса, довольная собой, наблюдала за мужем, — Весь день готовила.
— Пойдёт, — глядя в тарелку, ответил Иван, — У Мамы вкуснее получается.
Василиса тяжело вздохнула, взяла тарелку и вылила содержимое мужу на голову.
— Говорила мне Мама, что ты мне не пара, — проворчал Иван, снимая капусту с ушей, — Дурак был, что не послушал.
— Что?! — ошарашенно выдохнула Василиса.
Иван стряхнул с себя остатки овощей и умыл лицо.
— У Мамы поужинаю, — язвительно сообщил он, — Она себе таких выходок не позволяет.
— С каких это пор ты её стряпню полюбил? — спросила Василиса, — Не ты ли рассказывал, как Серому Волку супы да каши тайком высыпал?
— Я делился. Ему нравилось.
— Неужели? Именно поэтому он умолял тебя скормить его Горынычу, только чтоб не есть её стряпню?
— Он так шутил.
Василиса попыталась было потрогать лоб мужа, но Иван поморщился и отвернулся.
— Ты чего, Ваня? — чуть не расплакалась Василиса, — Что с тобой?
— Со мной всё прекрасно, — фыркнул Иван, — А с тобой? Мужу обед на голову выливать, где это видано?
— Сам виноват.
— В чём? В том, что ты готовить не умеешь? Или ты просто завидуешь, что Мама вкуснее готовит?
Василиса глубоко вздохнула и взяла в руки тряпку.
— Напугала, — усмехнулся Иван, — Лучше бы этой тряпкой пыль вытерла. Надо Маму попросить, пусть научит тебя уборке. У неё лучше получается.
— Ваня, — Василиса еле сдерживала злость, — Тебя Горыныч хвостом по голове стукнул? Ты что несёшь?
— Никто меня не стукал. Просто я неожиданно прозрел, какая ты на самом деле. Права была Мама, надо было на Агафье жениться.
— Это когда она такое сказала?
— Сегодня утром.
Василиса задумчиво посмотрела в окно.
— А что ты у неё делал сегодня утром? — поинтересовалась она.
— По пути зашёл, — ответил Иван, — Как дела спросил, поговорили немного, пирожок съел, да пошёл дальше.
— Пирожок? — переспросила Василиса.
— Пирожок. Между прочим, вкуснее, чем у некоторых.
Василиса растерянно кивнула, подумала и выбежала из дома. Добежала до края деревни и повернула в сторону леса. Остановилась она только у избушки на курьих ножках.
— Проходи, — приветливо сказала Баба-Яга, — Зачем пожаловала, ягодка моя? По глазам вижу, не чаи гонять пришла.
Василиса кивнула и разрыдалась.
— Он всё про Маму! У-у-у! Вкуснее, говорит!!! У-у-у! Агафья! У-у-у! Пирожок был! У-у-у!
— Не переживай, ягодка, — успокаивала её Яга, — Это он не всерьёз. Конечно, околдован, а как же? В здравом уме никто стряпню твоей Свекровки есть не станет. Уж если Идолище Поганое такое есть отказался, то простому человеку и вовсе не под силу.
— Что делать-то? — всхлипывала Василиса, — Он же так и правда к Агафье этой уйдёт.
— Не уйдёт, — пообещала Яга и вынула из сундука маленькую склянку, — Держи вот.
— Противоядие?
— Святая вода. Сейчас пойдёшь к Злой Колдунье, на рожу ейную брызнешь, да отменить всё потребуешь. Поняла?
Василиса растерянно кивнула и взяла склянку.
— Держи, — Яга протянула ей клубок, — Быстрее будет.
— Спасибо, бабушка, — поблагодарила Василиса и зашагала следом за клубком.
— Да блин, — расстроилась Злая Колдунья, завидев её в окно, — Я ж ей сразу сказала, что ты догадаешься. Святую воду несёшь, да?
— Несу, — грозно подтвердила Василиса, — Отменяй всё немедленно! Или я за себя не отвечаю!
Злая Колдунья поёжилась и осторожно протянула пирожок.
— Я-то сразу его приготовила, — сказала она, — Свекровка твоя слушать меня не захотела, колдуй, говорит, и всё тут. Ванечка, мол, чтоб слушался меня, я лучше знаю, что сыну нужно и прочее. Ты не серчай, работа у меня такая. Ничего личного.
— Конечно, — кивнула Василиса, убирая пирожок, — Я понимаю. Но и ты пойми, что я Ване расскажу, как всё было и кто виноват. Так что, когда он придёт, ты не серчай — работа у него такая, нечисть изводить. Ничего личного.