ГАТЧИНА. Просчёт красных. Часть 22.

— Ну что, как там наши пленные? — застёгивая тёплый халат, бай Лермонтов в сопровождении «Яги», освещающего ему путь керосиновым фонарём, подошел к Мелисандре, — Мадам Ментальность говорила что можно на них взглянуть.
— Я как раз то же туда иду… — ухмыльнулась командир женского батальона, кладя руку на кобуру «Парабеллума», захваченного у красного комиссара.
Клинок именной катаны, отремонтированный умелыми руками Союзника, который собрал и оплёл для японского меча новую рукоять, взамен разбитой в бою, то же теперь был за поясом у командира женского батальона. Автомат Фёдорова, который забрали у комиссара опять таки теперь принадлежал Мелисандре, тем более запас патронов к нему белогвардейцы нашли в танке.
Хорунжий Царапыч так же вымутил себе автоматический «Маузер», что ранее принадлежал революционному матросу, и любовался теперь на него, стоя возле шатра, где разместили пленных.
— Операции мадам Ирина закончила? — поинтересовался Лермонтов, подходя к шатру, — Наркотиков всем хватило?
— Всё прошло отлично, господин Лермонтов. — из шатра вышла Ирина Ментальность в окровавленном халате, неся перед собой таз с кровью и остатками перевязочного материала, — Все пленные живы…Можно взглянуть на них.
Бай Лермонтов в сопровождении Мелисандры и хорунжего вошли в шатёр, который отвели под раненых. Первыми лежали порезанный Хау и другие белогвардейцы.
— Что ж ты так неаккуратно то? — тяжело вздохнул Лермонтов, подходя к телохранителю, — Сразила тебя эта красная медуза-Гаргона.
— Я не все туркестанские сказки знаю, хозяин. — еле слышно ответил Хау, — У вас анаши больше нет?
— Это не туркестанские, балда, это древне-шумерские! — нагло заявил революционный рабочий, затягиваясь очередной папиросой с коноплёй, — На вот, курни басмач, у меня ещё одна осталась.
— Поднаберу сил и придушу тебя, морда бурятская! — огрызнулся Хау, выхватывая папиросу из рук Митьки.
— Знатная такая дурь у басмачей! — затягиваясь папиросой, обьявил революционный матрос, — Я уже пару раз так курнул неплохо, что видел нашу победу и самый настоящий коммунизм в будущем!
— Этому больше курить не давать! — поморщился Лермонтов, проходя мимо перевязанного Санька, — А то глюки посильнее начнутся, как они свою революцию уже на Марсе начнут организовывать….
— А вот и наша пресловутая СехметРа ! — недобро ухмыляясь, к красному комиссару подошла Мелисандра, — Теперь ты повержена! Ты проиграла!
— Кто??? — удивлённо подскочил к кровати Лермонтов, где лежала, вся в бинтах СехметРа, — Вы хоть знаете кто это??? Зачем вы мне её сюда привезли? Хана теперь моему туркестанскому полку! Я узнал тебя, «Химера» !
— Ничего не забыл, бай? — с горящим взглядом СехметРа приподнялась с кровати, — Может тебе стоить кое что напомнить?
— Не надо! Избавьтесь от неё быстрее! — стремглав выскочил из шатра Лермонтов, приговаривая: «Хана моему бедному туркестанскому полку» !
— Что это с ним? — удивлённо произнесла Мелисандра, — Чего он так перепугался?
— Да обкурился, походу, своего опиума… — пожал плечами хорунжий, проверяя целостность саквояжа с деньгами….

А бедная красная медсестричка Леночка в этот момент сидела крепко связанная, на допросе у полковника Хемуля. Царский полковник играл Леночкиным «Маузером», периодически прицеливаясь в неё и сухо щёлкая курком пистолета. Медсестричка дрожала от каждого такого щелчка, но каждый раз после этого с ненавистью смотрела на Хемуля.
— Ну вот и встретились, «дорогая»! — злобно оскалился Хемуль, — Ты просто не представляешь, какие муки тебя ждут!
— Я не боюсь тебя, предатель! — крикнула сквозь слёзы красная медсестричка, — Плевать я хотела на твои угрозы!
— Это кого же я предал?! — Хемуль передёрнул затвор немецкого пистолета, дослав патрон в ствол, — Я остался верен присяге! Я не присоединился, как ты, к этому революционному сброду прохиндеев и рвачей, у которых одна цель: Отобрать да поделить!
— Ты предал нашу с тобой любовь, белогвардейская сволочь! — Леночка плюнула под ноги зарвавшемуся полковнику, — Ты убил дядю Эдика! Я ненавижу тебя! Развяжи мне руки, я придушу тебя прямо здесь!
— Ах вот ты как заговорила, изменница! — Хемуль вскинул «Маузер» и нажал на спусковой крючок.
Грянул громкий выстрел. В шатёр к царскому полковнику вбежали, находящиеся в охранении, хромой Коноваленко и Светар.
— У меня идея, господа… — Хемуль поставил пистолет на предохранитель и поднял с пола простреленный Леночкин беретик, — Надо соорудить могилку аккуратненькую, где покажу, крест там, табличку, то да сё и повесить на этот крест сей дамский головной убор.
Есаул и сотник удивлённо переглянулись…

Бандиты уснули безмятежным, спокойным сном…. Недалеко, стреноженные, стоя спали их кони… Внезапно, одна фигура поднялась и, стараясь не шуметь, что б не разбудить других, стала удалятся из леса, по направлению к дороге, ведущей на Гатчину. Человек шёл тихо, профессионально не наступая на сухие ветки и минуя лужи…

— Остановимся здесь, глушите моторы! — распорядилась товарищ Довгань, — Погасите фары, нас не должны заметить! Я отлучусь ненадолго, остальным можно пока немного поспать…
— Тебя прикрыть в случае чего? — проверяя свою винтовку, спросил следователь Всеслав.
— Не надо…Пойду одна! — решительно ответила Татьяна, проверяя артиллерийский «Парабеллум», — Посмотри лучше за моей морской свинкой.
Вдалеке зажглась одинокая свеча, кто то неизвестный приставил к ней карманное зеркальце и дал условный сигнал остановившимся автомобилям чекистов. Довгань, приняв все меры предосторожности, пошла на этот свет.
— Привет, Татьяна! — произнёс неизвестный, оглядывая темноту вокруг, — Одна пришла? Хвоста за собой не привела?
— Нет смысла рассекречивать тебя раньше времени! — ответила товарищ Довгань, подходя к человеку, — Что можешь интересного сообщить?
— Значится вот так, Татьяна… — начал излагать неизвестный, постоянно контролируя обстановку вокруг себя, — Готовится небольшой налёт на один из шатров в стане туркестанского бая Лермонтова.. Пойдём в четыре утра, со мной будет ещё четверо бандитов… Отморозки те ещё… Там вроде у одного хорунжего есть целый саквояж с деньгами, его мы и планируем взять!
— Деньги для диктатуры пролетариата очень бы даже пригодились… — призадумалась товарищ Довгань, — Продолжай…
— Ещё, если получится, планируем взять несколько заложников из белых, для выкупа. — проговорил ночной гость, — Но это уже как получится.. Если окажут сопротивление, то придётся их пострелять… В стане Лермонтова есть наш человек, он будет ждать нас в условленном месте, что б по тихому впустить в нужный нам шатёр… Я предлагаю взять всю банду на выходе из леса, поутру с заложниками и деньгами! Это самый оптимальный вариант! Пусть бандиты проделают за вас часть вашей чекистской работы….
— Это бы было совсем неплохо! — согласилась Татьяна, — Так и сделаем! Покажи на карте, где будете точно выходить, там мы и устроим засаду!
— Только меня по ошибке не пристрелите… — показывая на карте нужное место при свете огня свечки, попросил агент, — Есть ещё новости по самой деревне.
— Говори, что там в «Погодино» ? — с интересом произнесла Татьяна, складывая обратно карту, — Что там гадкого опять против нашей народной власти Профессор замышляет?
— Дело в том что недавно туда привезли двух пленных… — задумчиво начал говорить ночной гость, — Одного белогвардейского капитана, а другую красную… Кажется кто то с младших командиров….
— Занятно… — удивилась товарищ Довгань, — А ну ка максимально подробно опиши мне эту красную!
Агент довольно точно описал внешность Вероники. Татьяна внимательно слушала и местами кивала головой.
— Так вот где наша неуловимая Бастет скрывается! — довольно хлопнула себя по колену Татьяна, — А мы то её, родимую, ищем! Ладно… отправляйся обратно к бандитам, а мы чуть попозже поедем устроим вам засаду по возвращении… Смотри на пули басмачей или белогвардейцев не нарвись…
Ночной гость бесшумно удалился по направлению к лесу………..

Продолжение следует…

(c) Дядя Митя