— А эта лодка не перевернется? – спросила она.
Он торопливо, лежа на оранжевом надувном катамаране, стаскивал плавки. Сказал:
— Не перевернется.
— А если перевернется?
— С той стороны инструкция, как перевернуть обратно.
Она засмеялась.
«Такой большой рот, интересно, сколько у нее зубов. У человека тридцать два, но у этой, кажется, больше. Какие красивые.»
— Чего ты так на меня пялишься? – спросила она.
— Вы все время ходите голой? – спросил он.
— Почему ты так решил?
— Загар. Нет следа от трусов и грудь тоже.
— А у нас здесь бабы до замужества трусов не носят. Когда костел был, так ксендз требовал, чтобы девки тоже носили трусы, но тогда и парни должны были трусы надевать, а их не заставишь. А как пришли Советы, ксендза расстреляли, а костел забрал колхоз под склад.
Он обнял ее и хотел поцеловать, но она уперлась ему в грудь сильными, как у пловчихи руками, и сказала:
— Ты что, сразу хочешь трахаться?
— Ты так говоришь. Знаешь, что это плохое слово?
— Плохих слов нет, если в нужном месте сказаны.
— Ну, я не знаю, — ответил он, — ты голая, я голый.
— Давай сперва хотя бы поженимся, — сказал она.
— Здесь, в лодке. Как?
— Очень просто. Смотри на облако и говори:
Озеро прошу дать чувствам и мыслям моим соприкоснуться с облаком небесным для того, чтобы стремления мои приняло оно, и сердце мое укажет путь ему на встречу с тем, о ком страдаю. Я чувствами и словами Госпожу призываю пролить дождь из облака на любимого моего.. Как твоя фамилия?
— Рабинович.
–..Рабиновича так, чтобы вода, прикоснувшись к нему, дала ему желание и дорогу, желание встретиться со мной и дорогу ко мне. Пусть облако небесное путь обретет, силой Озера ведомое, туда, где Рабинович сейчас, и капли влаги небесной сердце его оживят, и душа его воспримет зов души моей.
Крупные капли вдруг быстрее и быстрее, стали падать на воду, оставляя концентрические круги, хлынул ливень.
— Знаю, что Госпожа услышала меня, и благодарю ее за помощь!
— Мойся, мойся, — сказала она Рабиновичу, все как следует помой.
Ну, как снесемся? – спросила она, когда дождь кончился.
— Не знаю, а как можно? — спросил он
— Ну есть много способов. Зевок, Краб, Забивание гвоздя, Ложки. Еще много позиций разных животных. Ты каким зверем можешь кричать?
— А что, нужно зверем кричать?
— Да, каким зверем будем трахаться, таким должен будешь кричать.
— Ну, не знаю. Я зверем вообще не умею кричать.
— Так как тогда?
— А если ты просто ляжешь на спину. Хорошая поза.
— Миссионерская, что ли? – догадалась она.
— Ну, да миссионерская.
— У нас миссионерской только старики трахаются, — сказала она.
— Откуда ты такая? — спросил он.
— С «Четырех сосен» — она указала на видневшийся вдали остров.
— Ты так далеко заплываешь?
— А что? Наши все хорошо плавают. Я с Турбазы до Министерских дач через всю Нарочь раньше за час доплывала. Сейчас менты стали гонять.
— Никогда не был там, на острове, — сказал он мечтательно.
— А тебя никто и не пустит, там заповедник. Ну, что, теперь ты мой муж, давай поцелуемся.
Она ухватила его за шею, рывком сильного молодого тела перевернула резиновую лодку и потащила в глубину.
(с) Скайнет