Знаете, друзья, есть такая старая, интересная балканская притча. Относящая нас во времена еще до Первого сербского восстания (први српски устанак). Речь там шла о троих друзьях, которые ездили то ли в Австрию, то ли в Германию, — не помню куда, но куда-то в развитый регион, куда не дотянулась рука осман, где технический прогресс продолжал развиваться и жизнь шла своим естественным чередом. Это мог быть Кельн, это мог быть Аугсбург или Нюрнберг, Штутгарт или Вена. Туда, где было много интересного для молодых людей, ищущих хоть чего-то нового, интересного, где можно было чему-то научится или подсмотреть что-то помимо показательных казней и пыток, ставших рутиной и обыденностью в своем Отечестве.
Естественно, возвращаясь, они с интересом обсуждали увиденное, а среди него особым интересом у детей Балкан пользовалось оружие.
Один из них, вспоминая работы ганзейских мастеров говорил:
— Мне понравилось одно ружье, оно было просто прекрасно. Это не наши привычные фитильные арнаутки и не османские фитильные мушкеты. Современный колесцовый механизм, хорошая выточка канала ствола и конечно качественный металл — это уровень! Но правда стоит как пять фитильных… Интересно, как оно покажет себя во французской «караколе»?
Другой говорит:
— А мне понравилось другое. Во первых, прекрасная развесовка. Ствол не сильно тянет вниз, ложе не утяжелено, приклад удобный и оптимален по длине. Ложе удобно для удержания, шомпол утоплен так, что не будет «ловить» ветки в лесу, цепляя их как рогатину, что ставят под ветки сливы под осень в хороший год. Кстати, оно легче мушкетов, хотя и сложнее. Курок удобный, Спуск мягкий. Прицельные приспособления точны и удобны.
Третий сказал: —
— Ну кому как, а мне понравилось то, что с отделкой. Уж очень красивый дизайн. Интересная техника позолоты, а резьба просто восхитительна. Полагаю, дерево подбиралось из какой-то ценной породы, и видимо корневой массив, так здорово подчеркнута фактура дерева. Скань хороша, и инкрустация замечательна. Техника впаивания мне неизвестна.Тонкость работы впечатляет. Хотел бы я взглянуть на инструмент. Эх, живут же люди!
История умалчивает о том, поняли ли друзья, что говорили об одном и том же ружье, просто один друг был военный механик, второй охотился и возил дичь в Белград на продажу, а третий был художником-ювелиром.
И каждый видел в изделии свое.
Размышляя о Рождестве, мне приходят на ум следующие соображения. Что подобно нашим друзьям, в этом событии каждый может извлечь нечто полезное для себя. Ранее, у меня была статья, где я писала, что роль Иисуса пришедшего в мир была поистине революционна Своим приходом он ввел личную ответственность перед Богом для каждого, провозгласив что нет более избранных народов, нет социальной сегрегации, патриархального шовинизма и Богу не важны социальные статусы и фамилии просящих. И нет смысла более в принесении в жертву агнцев голубей и прочей живности.
И мы помним, что«нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос.»! (Новый завет,Кол 3,11)
Это был период Римской империи, благодаря которой произошло массовое сближение масс народов и культур, которые подобно огромным колесам в разъюстированном гигантском механизме сходились и разрушали друг друга и нужны были некие общие принципы, некие универсальные законы, чтобы они «приработались» и мир не порвал себя в клочья. Само время требовало чего-то, позволяющего людям разных культур сосуществовать рядом.
Но во всем этом есть один момент. Все это стало возможным только благодаря и нашему участию. Для того чтобы человек услышал, нужна не только речь, но желание слышать, нужно участие. Ведь человек может обрести что-то, только если готов что-то взять. И кто не может взять, в свою очередь, не может ничего и дать.
Вероятно, развитие человеческих обществ, вышло на следующий этап. И оно созрело для новых истин, подобно тому, что сейчас и мы подспудно ощущаем некий цивилизационный тупик, в котором оказывается наш мир. Нарастающую энтропию и внутренние противоречия.
Человеческое участие в пришествии Иисуса, было с самого начала. Еще до Рождения было предсказано рождение Спасителя и открытые сердца волхвов с востока (видимо это были парфяне-зороастрийцы) прочли это событие по светилам и двинулись в опасный путь. И принесли с собой золото, смирну и ладан (это в последствии, могло помочь бедной семье Иосифа когда ему придется бежать в Египет от расправы царя Ирода (здесь и золото, и масла как естественный ценный товар вполне полезное вспомоществование)).
Открыты были сердца и пастухов, которым явился ангел с этой вестью.
Открыты были сердца Марии и Иосифа. Первых апостолов. Просто людей окружавших Его в разные дни жизни.
Рождество — это всегда надежда. С этим днем связаны надежды живущих. И здесь символично, что Иисус рождается не в семье царей или первосвященников. И рождается не в частном дорогом роддоме. Он рождается в семье плотника, в народе, можно сказать «от земли». Потому что любая истина, по сути суконна и не заворачивается в атлас. Ее не рождают власти, она рождается всегда в массах. И зреет в массах. И их запросы придают ей материальное воплощение.
И нарастающая энтропия, глобализм, сатанизм, национализм и радикализм и масса «ядовитой пены» несущей разрушение и гибель, лишь говорит о приближении нового дня. Можно назвать его «концом света» (этого), можно очередным квантовым скачком… Вспомните мой цикл статей об энтропии.
В любом случае, мир ждет преображение. С нашим (людей) участием или без.
Если открыты будут наши сердца.
А Рождество, — это надежды. Надежды на благоприятное будущее.
Мне остается только поздравить всех с Рождеством и пожелать всем нам осуществления наших надежд. Какие бы разные они не были у нас, и какими бы разными мы не были.
Как те балканские друзья из притчи.