Кот-путешественник
Вы уже получили маленькое представление о чудовище, цвета спелого апельсина, наделенное шармом наглости и неотразимостью нахальства. К 5-ти годам оно обладало харизмой в 7 килограмм боевого веса и круче себя считало только солнце и моего батю. Так что, обнаружив его в кабине своего грузовика, я не удивился, а просто попросил наглеца покинуть сию обитель, дабы не превращать себя в похитителя рыжих. Но тот вежливо отказался, преспокойно свернувшись калачиком на пассажирском кресле. У меня тогда был старенький, часто болеющий «МАН», не предназначенный для длительных перегонов. Поэтому о будущем состоянии кота я не переживал, но зверюга нуждалась в хорошем уроке. Решив проучить зазнайку, я предупредил домашних, что котэ выходить не желает, и мне придется уходить с ним, получил матушкино благословение и спокойно отправился в путь.
Через пару часов я остановился справить природную надобность. Сошел на землю через свою дверь и естественно ее закрыл. Тут слышу, стучит кто-то. Глаза подымаю, а этот крендель стоит во весь свой рост в окне и лапой наяривает по стеклу пассажирской двери. И ведь знает, что когтями громче стучится. Пришлось «барину» открывать. Матвей совершенно спокойно спрыгнул на землю, обнюхал колеса, пометил их, с невозмутимой рожей подошел ко мне и поднял правую лапу. Дескать, «ну, и что стоим? кого ждем?». Потом залез мне на шею и после открытия «своей» двери проследовал в кабину. Вот так у нас и повелось, я останавливался, открывал ему дверь, мы справляли надобности и я работал ему лифтом и швейцаром. Забегая вперед, скажу, что за все время наших поездок он ни разу не сходил «мимо» или «не вовремя».
Следующим откровением явилась необходимость его кормить. Дома, Матвей лопал все, что сумел выклянчить, почти все, что давала ему матушка и совершенно избирательно то, что давали все остальные. От чего он наотрез отказался – от любого сухого корма. Если возникали таковые попытки, то в негодовании он раскидывал харч по полу и уходил, гордо подняв хвост, чтобы через какое-то время вернуться с мышом в зубах и схомячить его на виду у всех. Но в машине-то особо не запануешь. Однако, к моему вящему удовольствию, на предложение пообедать кошачьими консервами он радостно согласился. Чтобы поить зверя, в ближайшем зоо-ларьке была приобретена миска с поилкой. Кот не высказал вообще никакого неудовольствия.
Что он окончательно прижился, я убедился на первом же посту ДПС, сотрудник которого имел неосторожность меня остановить. Все шло как обычно, и на привычный жест его жезла, я привычно припарковался. Несколько минут старлей вглядывался в бумаги, делая вид, что что-то в них понимает. Потом сверил номера, несколько раз обошел машину и… и протянул руку, чтобы открыть кабину.
Тахографов тогда еще не было, а изо всей «контрабанды» – только самодельный дубовый «самоучитель». Но как только его рука легла на ручку двери, как очень отчетливо завелся странный мотор. Старлей неуверенно отдернул руку от двери, «мотор» заглох. Снова поднес руку и снова очень странное и утробно-дробное «м-м-м-м-м-м-м». Убрал – стихло. Поднес – включилось. Тут уже опешил и я.
– Что у Вас там? – немного нервно спросил сотрудник ДПС.
– Это, наверное, мой кот, – догадался я.
– Так уж и кот? – не поверил старлей и дверь начала открываться.
То, что случилось далее, по сию пору вызывает у меня улыбку. Утробно-дробное урчание превратилось в тихий грохот, а потом в надрывный вой. На водительском кресле лежал дикий «апельсин» диаметром больше полуметра метра, с бешенными, почти в пятак глазами и истошно выл. Старлея откинуло метра на два. И глаза его приобрели почти такое же безумное выражение, как и у «апельсина»
– Э-э-э-т-то кот? – ошарашено пролепетал он.
– Кот, – еле сдерживая рыдания, констатировал я.
– А какой породы?
– Не поверишь, старлей, до этого момента думал, что дворовой, но теперь вижу, что сторожевой.
– …, – выругался старлей, глядя, как тихо сдувается рыжее чудовище, превращаясь во вполне симпатичное животное, – предупреждать надо.
– Извини, уважаемый, не знал я, что он так на форму реагирует…
– Тьфу! Да ну, Вас, с вашим зверьем. Собак-то, понятно, побаиваемся, но чтоб котов бояться? Я чуть Богу душу не отдал…
– Не обижайся, старлей. Не знал я. Он первый раз со мной в рейсе…
– Ладно, езжай… Ну, надо же, сторожевой кот…, – и его немного рассерженное ворчание затихло.
И тогда я понял, что кот у меня «прописался», ибо так ревностно он мог охранять только свое!
Наум Приходящий