Часть 3

Тем временем прекрасная Еления открыла изумрудные очи, не раз становившиеся при дворе темой баллад и мадригалов, после чего изящно, насколько это было возможно, поднялась, оглядела своих частично званых, частично незваных гостей, и… брезгливо наморщила точеный носик.

— Уф… опять этот здесь!

— Я? – Фактито обиженно фыркнул. – Конечно, мадам, я здесь. Я всегда там, где есть простор для волшебного появления молока и сливок! Кстати, как насчет…

— Сеньор Целито, вы не могли бы унять свое домашнее животное? – осведомился Дегре, явно не страдавший от избытка хорошего воспитания и теплых чувств к семейству кошачьих. – Под неопределенным местоимением «этот» прекрасная графиня подразумевала меня.

— Вот именно, — Еления уселась в кресло и приняла максимально царственную позу, идеально подходящую для дамы, предки которой участвовали в Крестовых походах. – И я прямо-таки сгораю от желания узнать, какого черта вы тут делаете, мэтр Дегре? За последнее совершенное отравление я вам заплатила более, чем щедро.

— Совершенно верно, мадам, — не моргнув глазом, ответствовал лейтенант полиции. – Но видите ли, какое дело… Вы травили своего тестя по второму браку, а после его… хм… закономерной кончины от горя скончались его супруга и дочь. Сопутствующий ущерб, так сказать. Поэтому было бы справедливо, если бы…

— Да вы вконец обнаглели, мэтр – прекрасное личико Елении неожиданно уподобилось лику Медузы Горгоны, так что поднявшийся на ноги Домин счел за лучшее отойти на несколько шагов назад. – А если бы кучер моего тестя с горя напился и свалился в колодец, вы бы и это включили в свой проклятый счет?

Дегре тяжело вздохнул.

— Я не был бы столь требовательным, мадам, если бы не досадное исчезновение мышьяка. Сами понимаете, полицейский – тоже человек, ему надо на что-то жить и кормить своих детей…

— Так у вас и дети имеются?

— Да, штук пять или шесть, точно не помню…, и прошу учесть, что это – только те, которые были идентифицированы, так сказать, в заявительном порядке.

— Это как? – против воли заинтересовался Домин.

— Как-как… Приходит барышня, приносит отвратительно вопящий и еще более отвратительно пахнущий сверток и утверждает, что вот это, копошащееся в свертке, мое. Приходится давать ей деньги… Видите ли, граф, будь подобный сверток единичным, еще бы куда ни шло, но если эти гарпии завалят своими свертками мой кабинет, то мой начальник будет очень недоволен. Он по неизвестной лично мне причине считает, что свертки должны появляться только в результате законного брака, а я еще не настолько сошел с ума.

— Но… свертки ваши? – Еления слегка порозовела, задавая этот вопрос, но любопытство пересилило полученное ею хорошее воспитание.

— Откуда мне знать, мадам! Не забывайте – я, помимо всего прочего, курирую парижские бордели и злачные места. При таком раскладе у меня может быть несколько десятков подобных свертков, и что самое ужасное, они могут плодиться и размножаться в геометрической прогрессии! Поэтому неожиданное и прискорбное завершение «Дела о ядах» поставило меня в затруднительное положение: свертки-то никуда не делись, а вот деньги на их… молчание тают с каждым днем.

— М-да, — сеньор Целито задумчиво погладил Фактито. – Это, оказывается, я даже более удачно зашел, чем думал вначале…

Продолжение следует…

© Анастас (Ёжики) и Леди Мелисандра