Знакомство

О своем коте могу рассказывать часами. Вспоминая его, невольно начинаю верить в переселение душ и прочую эзотерику. Он был прекрасным собеседником, умел внимательно слушать и, при необходимости, когда от него ожидали ответа, выражать свое мнение. Иногда это был молчаливый взлет бровей, иногда фырканье, зевание, мяу, различной длительности и тональности, или просто ленивое потягивание и променад к миске с водой. Дескать – «не заморачивайся, пустое все это». Причем делал он все это всегда вовремя. И еще он был неисправимым оптимистом. Зимой или в слякоть, выходя по своим кошачьим делам, предварительно проверял, что за каждой дверью тоже, что и за всеми остальными, а у меня их в доме четыре, плюс окна и его персональный лаз. Тот, кто читал «Дверь в лето», меня поймет. Ибо мне приходилось открывать каждую дверь по очереди, и только после того, как инспекция была закончена – Матвей преспокойно уходил через собственную. И хорошо еще, что он не требовал открывать окна, а просто убеждался, что в каждом окне показывают ненастье.

Немного слов о самом Матвее. Огненно-рыжый, с симметричными темными полосками на боках и спине. На мордочке отчетливая буква «М». Светлые, почти белые, перчатки на лапах и такого же цвета длинный ровный галстук. Шерсть чуть длиннее средней, но очень плотная. Длиннющие усы и густые брови. Глаза желтые с глубоким оранжевым отливом. Особая гордость Матвея – хвост. Когда он его распушал, то создавалось впечатление, что от Матвея отпочковывается его двойник. Чистюля редкостный. Придя с променада, усаживался в сенях и вылизывался до тех пор, пока перепоночки на лапах не начинали блестеть. А после дождя процедура умывания могла закончится так поздно, что было уже рано.

Наше знакомство началось с того, что он потерялся. В начале лета я обнаружил под крыльцом три крошечных мяукающих комочка. Прошло около недели и два комочка исчезли, а этот остался. Он лежал тихо и спокойно, и у меня не было никакого повода для волнения – кошка просто перетаскивала детенышей, и за этим должна была скоро вернуться. Но на следующий день он был еще там и жалобно пищал. Я не знаю, что случилось с его мамой, надеюсь что его просто забыли, но вечером его голодный плач начал меня беспокоить. Особо желания брать котейку не было, но и погибнуть ему я позволить не мог. Так эта наглая рыжая морда и оказалась у меня. Котенок был еще немного слепой, и его приходилось кормить из пипетки.

Когда комок шерсти подрос и уже вполне самостоятельно начал путаться под ногами, я решил дать ему имя. Долго перебирал как эту животинку назвать. В приоритете были: Рыжик, Морда, Тигра, Вахмурка, Пушок, Мурзик и Филиппок. В мучительных поисках выбора тикали минуты, а виновник моих терзаний преспокойно лежал у меня на коленях, блаженно раскинув лапы и умиленно закрыв глаза. Подумаешь, имя. Ему и без него было совершенно вольготно. Как я додумался спросить у него самого – понятия не имею, но на мой вопрос: «Образина милая, как твоя фамилия» — образина разлепила один глаз и коротко ответила, «Ма». «А ты ничего не путаешь? Может быть Му?». Ответом мне было молчание и его первый укоризненный взгляд. Я почесал его за ушком, погладил брюшко и шею. «Эх, морда, какое же имя тебе выбрать?» И тут же снова услышал короткое «Ма». Минут 10 я перебирал различные слова на «ма», пока случайно не произнес «Матвей». Кот открыл оба глаза и одобрительно повторил — «Ма». Вот так он и стал Матвеем.

Наум Приходящий