Наконец  настал момент долгожданного праздника Миллениум. Всё было готово к  торжественной и  к концертной части программы, но Елена Невятская всё равно не находила себе места, всё время бегала вокруг декораций, поправляла то то, то это, останавливала участников программы и в сотый раз переспрашивала у них – готовы ли они к своему выступлению? Все уверяли её, что готовы, и волноваться не о чем.

И вот уже Авдей Капитанов и Стас Чукотский открывают праздник вступительной речью. После прозвучавших поздравлений Елена немного успокоилась и взяла себя в руки. Всё будет хорошо! Генеральная репетиция прошла как по маслу. Ну, почти… Чего волноваться-то?

Профессор Ку никак не мог дождаться своего выступления. Хотя оно и шло первым номером в программе мероприятия после официального открытия Миллениума, но нервы у профессора нынче были как-то особенно взвинчены. Тем более, его друг Капитанов оставил ему свою заветную фляжку с прадедовским бальзамом. Бальзам, признаться, был очень хорош, пился легко, оставлял приятное послевкусие и замечательно поднимал настроение. Штурман, правда, никогда не давал другу выпить больше пяти глотков, утверждая, что бальзам очень концентрированный и последствия его употребления в большем количестве совершенно непредсказуемы. В их семье все об этом знали и пили фамильный бальзам крохотными рюмочками объёмом с напёрсток. Профессор уже сделал рекомендованные другом пять глотков и с сожалением убрал фляжку в свой портфель, который для солидности он прихватил на своё выступление. Вытащив из портфеля приготовленные тезисы своего сообщения, профессор вдруг обнаружил, что не хватает нескольких очень важных диаграмм и графиков. Он лихорадочно стал рыться в портфеле, но ничего, кроме капитановской фляжки, там больше не обнаружил.

— Вот я балда! Вот склеротик несчастный! – тихо запричитал профессор. Он, в общем-то, и так помнил все данные, но всё-таки согласитесь, что для такого ответственного выступления потеря таких документов – явление крайне неприятное и даже в чём-то катастрофическое. Времени на поиски пропавших документов в своей каюте уже не оставалось – ещё минут пять – и профессору надо будет выходить на сцену. И бедный профессор автоматически схватился за фляжку. Наверное, никакого вреда ему не будет от парочки лишних глотков – а вот настроение и самочувствие точно повысятся.

— Ну, смелее! – подбодрил себя профессор и отвинтил крышечку.

Прошло пять минут.

— Где профессор? – раздался голос Елены Невятской. —  Профессор Ку готов?

— Готов, давно готов! – отвечал ей заметно приободрившийся профессор Ку, проходя за кулисы, широко улыбаясь всем участникам концерта и щипая встреченных барышень.

—  Открывайте занавес! – скомандовала Елена. – Профессор, ничего не забыли? Проходите между ёлочек, встаёте рядом с избушкой…

— Да помню я! – оскорблённо вскричал профессор. – Я вам не склеротик какой-то!

И он смело вышел из кулис, оказавшись в декорациях зимнего леса. Изумлённо оглядевшись, профессор вдруг закричал:

— Люди!.. А.. А-у!

В зале засмеялись и зааплодировали. Профессор вежливо поклонился залу. Потом увидел сказочную избушку, всплеснул руками и воскликнул:

— Ах, какая прелесть! Прямо как в моём имении…там, на далёкой, но такой незабвенной земле… – И профессор промокнул глаза платочком из нагрудного кармана. Потом высморкался в него и опять засунул в нагрудный карман. Зашёл в избушку, выглянул из окошка и важно сказал:

— Соратники! Дорогие мои коллеги… и вообще все-все-все люди! – Подумал и добавил с игривой улыбкой — И дамы!

Опять подумал и начал:

— Всех вас интересует вопрос, есть ли жизнь в Чёрных дырах Вселенной. Нет, не то… А! Вспомнил – как это я смог… сумел…ухитрился, можно сказать, вырастить тропические фрукты… и овощи… и креветок…практически в безвоздушном пространстве! Можно сказать – в кос-мо-се! Среди звёзд! Так я вам скажу – глупости всё это! Вырастил – не вырастил – это одно баловство. Вот картошку вырастить – это серьёзное…и от…овто…от-вет-ст-венное дело! А я и картошку того…этого… выращивал, доложу я вам, да ещё сколько!!

Из-за кулис Лена шипела ему:

— Профессор, что Вы несёте?! Выйдите из избушки и переходите к теме лекции!!

— Спокойно – отвечал ей профессор, выходя из избушки и доставая из портфеля свои тезисы вместе с фляжкой.-  Вот как раз сейчас и перехожу. – Он незаметно отхлебнул из фляжки, довольно улыбнулся и…

И тут на сцене неизвестно откуда появилась троица котов, остановилась прямо посередине, немного оттеснив удивлённого и замолчавшего профессора, и громко запела  на три голоса частушки-кокотушки  в полной тишине:

Начал Москвич:

Как-то Мурка на прищепках
Всё бельё развесила
Ваське яйца прищемила
Было очень весело

За ним запел Москаль:

Загорала как-то Мурка
Голая на крыше
Все коты тотчас сбежались,
Разбежались мыши.

Дальше продолжил Фактик:

Мурка с Барсиком на лодке
Целый час каталась,
А потом в кустах сирени
С Васькой целовалась.

Припев (одновременно в три кошачьих голоса, и слегка пританцовывая):

Опа, опа, пушистенькая попа
Восемь сисек в два ряда
Твой я, Мурка, навсегда!

Невятская отчаянно жестикулировала котам руками, махала им, и даже кричала «брысь» — что бы они замолчали и убрались со сцены, наконец общими усилиями с Татьяной Кир им удалось прогнать оттуда этих разбойников. Надо сказать, что зрительный зал принял котов с одобрением, и после того как они стремительно скрылись, даже немного похлопал им.

—  Вы всё-таки  налакались валерьянки, подлецы? — Крикнула котам вдогонку Татьяна, но они только махнули хвостами и растворились за сценой  в груде реквизитов.
—  Что же теперь будет? – запричитала Елена, но тут же вспомнив, что выступление профессора ещё не закончилось, сделала ему знак продолжать.

Профессор, тоже немного придя в себя,  громко продолжил:

— Прошу всех взглянуть на небо. Звёздочки кажутся маленькие-маленькие. И никаких Чёрных дыр там нету… Но стоит только нам  оторваться от родных планет, полететь на звездолёте,  и одев скафандр, выйти в открытый космос… — тут профессор снова отхлебнул из фляжки —  как мы уже видим две Чёрные дыры, три Чёрные дыры, четыре, а через пять минут мы видим сотни, тысячи чёрных дыр! Есть ли жизнь в Чёрных дырах, нет ли, это науке неизвестно. Наука ещё пока не в курсе дела. Но я уверен! Я просто это чувствую, что там есть хотя бы растительная жизнь! Я закрываю глаза, и так и вижу перед собой целые планеты, покрытые авокадо, ананасами, картофелем, и другими культурами.

— Это что такое? Что это такое, я вас спрашиваю?! – уже кричала ему Лена, схватившись за голову. – Закрывайте занавес!! Коты эти начудили, да вы ещё…

— Т-ш-ш!  Беее…беее…Беее-лый аист летит! – под закрывающийся занавес радостно прокричал профессор Ку.

Зал бешено аплодировал. Слышались крики: «Браво!», «Бис!», «Ай да профессор!».

— Уведите этого псевдоучёного, чтобы я его не убила! И приведите мне котов! Я с них шкуру спущу — кричала Елена. Её успокаивала леди Сандра, одетая в длинное концертное платье:

— Леночка, не переживайте Вы так! Ну… первый блин комом. К тому же слышите – как радуется зал. Все решили, что это такой юмористический номер. Погодите, вот мы сейчас со Светловым споём дуэтом, зал успокоится, и наша Юста сможет потом рассказывать о своих прелестных птицах. Уж она-то вас не подведёт! А этого…хммм… профессора я бы…эээ…расстреляла. Ну да ладно, пусть живёт, он всё-таки человек милый и безобидный… в целом.

— А где наш механик? – вдруг спросила леди Сандра, тревожно оглядываясь вокруг. — Что-то я его не вижу последние три минуты. А ведь был здесь!

— Что?! – воскликнула Елена. – И механик пропал? Уж не угостил ли и его профессор своим бальзамом?

— Да нет, он же не пьёт – успокаивающе промолвила леди Сандра, увидев вынырнувшего откуда-то из закулисья Светлова.

Елена подозрительно посмотрела на него, но он был таким, как всегда – серьёзным и сосредоточенным.

— Ну, готовы? – спросила Елена. – Открывайте занавес.

Продолжение следует…