О влиянии ингибиторов моноаминооксидазы и холинэстеразы на ход мировой истории, или Дело о сиреневом коте


Мы в восхищении!
Таки если вас сказать «шё это было», то лучше молчать! Неопсуемое живоописание, шок и трепет, и это еще не развязка! И не надо никудой бечь, ибо нет такого места как не здесь! Будьте начеку и во всё внимание! Оно грядёт… Оно уже рядом…

Глава 20

«Ну, я это Петроффу обязательно припомню, — злобно думал Дегре, пытаясь – впрочем, совершенно бесполезно, уберечь свой зад от страстных ощупываний и пожатий. – Бросил меня одного в такую минуту…, с этим испанцем-извращенцем… Хотя, конечно, если учесть мой прикид, то не совсем извращенцем…, или совсем не извращенцем. Тьфу ты, Господи, но в любом случае ни один порядочный человек так не будет себя вести. Да ни за что на свете! Вот так прилюдно хватать девушку за задницу…»

Тут Дегре осекся, вспомнив некоторые эпизоды своей богатой небезупречной биографии. Да, надо признать, бывало всякое, но у него есть смягчающее вину обстоятельство: он позволял себе подобное только по отношению к девицам облегченного поведения. А Лидия Морозоффа – во всех отношениях приличная дама, и нечего всяким извращенцам, которые не совсем извращенцы…

Непонятно, сколько бы еще Дегре размышлял над сложившейся ситуацией, но тут на возвышение в центре зала поднялся богато одетый человек.

— Дамы, господа, а также люди, не определившиеся со своей сексуальной ориентацией, — возгласил он, заставив Дегре вздрогнуть. Не то, чтобы лейтенант не определился со своей сексуальной ориентацией – еще как определился, причем лет этак 15 назад, но…

— Я рад приветствовать всех вас в этом зале. Дорогие друзья, коллеги, собратья по оружию! Мы с вами собрались здесь в трудную для нас всех минуту. Как вы все прекрасно знаете, мы – горячие сторонники прав людей, а одним из самых главных, самых неотъемлемых прав человека является… быть отравленным. Да, господа, дамы и неопределившиеся, именно так! Мы подлинные гуманисты, ведь именно мы способствуем скорой и безболезненной встрече людей с Создателем. Подумайте о том, какие опасности угрожают тварям Божьим – чума, холера, оспа, дизентерия, прочее по мелочи. А как несчастные больные мучаются в предсмертной агонии! И тут мы, подобные милосердным ангелам – мы, изобретающие яды мгновенного действия, работающие над тем, чтобы последние ощущения отравленных были максимально приятными и по вкусу, и по запаху! Да, господа, нам есть чем гордиться. Но на нашем светлом пути возникло препятствие в лице…

— Путина? – робко вопросил кто-то из слушателей.

— Это кто еще такой? – нахмурился оратор. – Ах да, помню, Путин… нет, это препятствие возникнет на пути наших потомков через четыре века. Но разве это облегчает хоть сколько-нибудь наше нынешнее положение? Коварная Россия препятствует нашим свершениям, не давая распространить нашу благотворную деятельность на свою территорию. Вместо того, чтобы со слезами благодарности принимать наши яды, русские нагло требуют для себя гарантий безопасности! Бесстыже тараща на нас свои опухшие от самогона зенки, они называют нас врагами человечества и – о ужас – отравителями! Как вы прекрасно понимаете, им не место среди нас!

Тут все как по команде уставились на Бошироффа, Петроффа и Дегре, и явно не для того, чтобы пропеть им осанну.

— А чо мы? – негодующе вопросил Боширофф. – Мы сами бежали из России, понимая, что эта страна погрязла в тирании и коррупции. Как справедливо отметил уважаемый оратор, таки да, Путина в России еще нет, но разве от этого легче? Мы с мсье Петроффым и мадам Морозоффой, можно сказать, последние из могикан, чудом уцелевшие в этой варварской стране и прорвавшиеся сюда за тем, чтобы прильнуть иссохшими устами к живительному роднику науки отравлений!

— Совершенно верно, — подтвердил оратор. – Мы рады, что в России еще есть такие люди как вы, господа, и еще больше рады тому, что вас там уже нет. Потому что людям с возвышенными душами и благородными намерениями там не место.

— А почему бы тогда не уничтожить Россию? – задал резонный вопрос дон Хемуль.

— Никак нельзя, — вздохнул оратор. – Россия ужасна, но она поставляет нам много чего, в том числе свою грязную пушнину, свою отвратительную древесину и свою вонючую черную икру…, а знаете что, господа? Черная икра – это нечто! Вот и приходится, скрипя зубами, мириться с существованием этого проклятия прогрессивного человечества! И главная задача нашей с вами встречи – с одной стороны, придумать, как бы проникнуть на территорию России и осуществить там свою благородную историческую миссию по сокращению численности ее населения. А с другой стороны, как бы, сделав это, не потерять грязную пушнину, отвратительную древесину и вонючую черную икру. Уверен, мы найдем выход из этой сложной ситуации, и я предлагаю поднять бокалы за это!

И съезд отравителей начал свою работу.

Оставим, однако, ненадолго это сборище европейских гуманистов – о двух днях его работы мы непременно вскоре расскажем.

Просто некие события тоже требуют нашего внимания.

Граф де Домин, так не вовремя уехавший от прекрасных ножек графини Елении, вполне удачно завершил поездку по своим имениям. Средства на капризы прекрасной графини у него снова были, и он предвкушал, как порадует красотку, которая, возможно, уже стала вдовой. Ей так идёт траур! Граф как раз близко познакомился с Еленией в те дни, когда прелестница скорбела по своему совершенно внезапно скончавшемуся второму мужу. Обычная простуда… скажите на милость!

Графиня была так мила в своём глубоком трауре… так томно вздыхала… накрывала такие столы, чтобы достойно помянуть внезапно оставившего её супруга… что де Домин просто не смог пройти мимо бедной женщины, чтобы не утешить её…по-своему. Еления была так ему благодарна за помощь и участие, что вскоре утешилась и вышла замуж за своего нынешнего мужа.

Де Домин искренне был рад за неё. Сам-то он вовсе не планировал нового брака. Хватит с него этого домашнего тиранства! Он вполне был сыт предыдущим браком. Утешая бедную Елению, он пожаловался ей на свою тогдашнюю супругу Изабеллу, которая с постоянством, достойным лучшего применения, третий год выносила ему мозги. Мало того – она так же постоянно требовала денег! Еления, помнится, тогда очень нуждалась в средствах… и граф разрывался, видя её печальные глаза, но зная, что дома ждёт его не менее требовательная супруга.

И вот очень скоро Изабелла внезапно оставила этот свет, и граф получил желанную свободу. Это было так удачно, что он не знал, какого святого благодарить за это. Видно, его ангел Еления помянула его в своих святых молитвах! Потому граф де Домин был вполне доволен своим положением «друга дома» и искренне был рад новому замужеству обожаемой графини. Муж…муж…Кому это мешало?

Итак, наш граф, вполне довольный своей поездкой, в предвкушении встречи с прекрасной графиней, не спеша возвращался в Париж, нисколько не думая ни о чём плохом.

Когда до столицы оставалось дня три пути, он решил на пару дней заехать к своему родственнику, с которым не виделся лет пять. Надо было, пользуясь оказией, навестить бездетного дядюшку. Тот недавно потерял супругу, а из  родственников граф де Домин в смысле прав на наследство был одним из главных претендентов. Так что… И граф решительно свернул в сторону дядюшкиного имения, совершенно не ожидая, что его уже ждёт там судьба в виде прелестной Мари – воспитанницы и дальней родственницы дядюшки.

Черноокая брюнетка так мило вскидывала на него свои тёмные, как южная ночь глаза, так чудесно вспыхивала румянцем, так божественно танцевала – а главное, оказалась такой искусной кулинаркой, что сердце графа не выдержало. Пара дней превратилась в неделю…потом во вторую… Граф сначала ничего этакого не планировал… Подумаешь – приятная сельская жизнь… вечерние прогулки… изредка сорванный поцелуй милой шалуньи… обильные застолья, где так замечательно было пробовать всё новые кулинарные шедевры Мари! Но… Как говорится, от судьбы не уйдёшь! И Мари вытеснила из сердца графа всю парижскую суету. Он уже не мог представить себе свою жизнь без милой Мари! А дядюшка намекнул ему, что если кто-то предложит его воспитаннице руку и сердце, то непременно получит за ней отличное приданое и его вечную благодарность в виде завещания.

И граф сдался. В один из тихих вечеров, когда он гулял с Мари среди лугов и лесов, а она мило краснела от его комплиментов, де Домин встал на одно колено и сказал:

— Душа моя! Драгоценная Мари! Позвольте предложить Вам мою руку, сердце и вечное обожание!

Мари всплеснула руками, посмотрела на небо и… согласилась. И через пару дней их обвенчали в сельской церкви.

Граф был на седьмом небе от счастья, совершенно забыв про Елению, которая … ну да что там! Как-нибудь всё уладится… В конце концов, снова выйдет замуж!

Продолжение следует…..

© Анастас (Ёжики) и Леди Мелисандра