(влезая на броневик)
Мы с вами, уважаемые любители Погоды, живем в эпоху стирания устоявшихся мифов. И когнитивный, не побоимся этого слова, диссонанс, периодически возникающий в нашем сознании — это от того, что мы сами эти мифы принимали и воспринимали. При этом — в данном случае говорим за себя — далеко не всегда отдавая себе отчет в том, что мифы возникают на месте «стертой» истории.
Подлинную историю стирают, как ластиком, от нее остаются смутные очертания или небольшие пятнышки, и вот на основе их возникает миф. Который затем искусственно поддерживается, насыщается новыми красками и обстоятельствами, и — вуаля!
И вот мы с удивлением воспринимаем то, что в Европе возможен голод — а почему бы и нет? Голод в европейской истории — обычное дело. Мы, когда думаем об этом, всегда вспоминаем знаменитую сказку про двух малолетних оболтусов и безжалостно погрызанный ими пряничный домик. Как мыслите себе, почему родители оболтусов с упорством, достойным лучшего применения, отводили своих замечательных деток подальше в лес, где благополучно их «теряли»? Потому, что тогда не было детской комнаты милиции? — Нет, потому что в этой деревне царил голод, и не только в этой деревне, а тут два небольших, но симпатичных ингредиента для первого и второго бегают. Надо их деть куда-нибудь подальше во избежание сами знаете чего…
Но несколько последних десятилетий коллективная Европа упорно и настойчиво занималась стиранием собственной истории и созданием на стертом месте мифов. О постоянно мытых тротуарах, о 300 сортах колбасы, которые были всегда, начиная со времен античной Греции, о процветании и материальном благополучии всего населения, включая спящих под мостами бомжей. Не было ничего — ни волн эпидемий, ни грязи, ни антисанитарии, ни голода и голодоморов — это все было возможным только в отсталых странах типа России.
(слезая с броневика) И сейчас, когда история возвращается, восстанавливаясь на стертом месте, не только у нас возникают странные ощущения и всевозможные изумления — европейцы изумляются не меньше. Потому что в первую очередь история стерлась в их сознании.